Страж – это судьба
Шрифт:
– А вы сделаете всё для этого? – скептически усмехнулся я.
– И палец о палец не ударим, – заверил меня Виктор. – Ты сам захочешь. Кровь стража заставит. А, вот, где: в приграничье или в городе – решать тебе.
Патриарх жил в элитном посёлке за городом. Настолько элитном, что на въезде в посёлок нас встретила довольно серьёзная охрана. Впрочем, пропуск, показанный Игорем, открыл нам ворота, и мы без проблем въехали на территорию. Самое интересное, что охранник явно знал хорошо и Игоря и Виктора, но документ проверил со всей тщательностью. Машина проехалась по улочкам, вымощенным
Патриарх встретил нас на лужайке английского газона возле своего двухэтажного коттеджа. Мужчина, которому можно дать, как пятьдесят, так и шестьдесят лет, крепкий, уверенный в себе, как раз, из тех людей, которых, несмотря на их возраст, язык не повернётся назвать стариками. Одет он был по молодёжному: джинсы, кроссовки и льняная рубаха навыпуск. Короткие, ёжиком, волосы, высокий лоб и пронзительно синие глаза, кажется, заглядывающие прямо в душу. И, ещё, улыбка. Лёгкая, почти неуловимая, она, одновременно, успокаивала и подбадривала. В глаза бросился большой, сантиметров пятнадцать в диаметре, медальон из белого металла с крупным водянисто-голубым камнем в центре и какими-то иероглифами по кругу. И, кажется, эти иероглифы слабо мерцали.
– Вот, Михалыч, это тот самый уникум, который умудрился родиться от человека и в двадцать восемь лет стать стражем, – легко подтолкнула меня в спину Леда. – Матвей, познакомься, это Михалыч. Наш патриарх. Самый мудрый. Между прочим, ему сто восемьдесят лет.
– Ладно тебе, – засмеялся мужчина. – Кстати, не сто восемьдесят, а сто восемьдесят шесть.
– Подумаешь, шесть лет! – девушка фыркнула. – Что это значит для стража, который живёт по пятьсот – шестьсот лет?
– Ты их проживи, сначала. Будешь так лезть в пекло, не дождавшись подмоги, как в прошлый раз, и десяти лет не проживёшь.
– Подумаешь, размотала по кусочкам туманника!
– Вот, что с тобой поделать? – развёл руками патриарх и повернулся ко мне. – А то, что туманник – одна из самых опасных тварей – ничего? Извини, Матвей. Это наши давние споры. Просто, я переживаю за девочку. Слишком она самонадеянная. Боюсь, что, когда-нибудь, это выйдет ей боком. Добро пожаловать в мою резиденцию. Рад тебя видеть.
– Взаимно, – я пожал протянутую руку.
– Проходи. Чувствуй себя, как дома. Там, за домом, в барбекю-зоне ребята стол накрыли. Сейчас, отметим знакомство и пообщаемся. А, пока, можешь осмотреться. Леда, проведи экскурсию.
Я огляделся и еле сдержался, чтобы не присвистнуть. А неплохо, так, патриархи нынче живут. Огромная территория, засаженная английским газоном, дорожки, выложенные мраморной плиткой, аккуратно подстриженный кустарник, деревья с геометрически правильными кронами, декоративный бассейн с фонтаном в виде испуганной обнажённой девушки, стыдливо прикрывшейся покрывалом, ну и сам коттедж. Положа руку на сердце, я подсознательно ожидал увидеть большой терем, сложенный из мощных брёвен, с высоким крыльцом и резными наличниками. Конёк на крыше и ситцевые, в цветочек, занавесочки на окнах. Ну, какой ещё может быть дом у патриарха? Оказалось, что патриархи, нынче, живут в воздушном сооружении из стекла и стали, абсолютно футуристического
– И, ничуть, не с претензией, – отозвался на мои мысли патриарх. – Я купил этот коттедж потому, что он в этом посёлке один продавался. Был бы терем, взял бы его. Тут, не принципиально. Главное, высокий забор и никто не лезет посмотреть, что у тебя тут творится. Здесь все богатенькие живут. А это значит, что у каждого свои скелеты в шкафу и им незачем совать нос в чужие дела, коль, у самих рыло в пуху. Ну и территория большая. Есть где ребятам развернуться. А у меня, тут, каждый день много народу бывает. Некоторые и живут здесь.
– Потом поболтаете, – Леда взяла меня под локоть и бесцеремонно потащила к входу в коттедж. – Пойдём, лучше, тебе дом покажу.
– Что, действительно, много народу? – поинтересовался я, увлекаемый девичьей рукой по мраморной дорожке.
– Ну, не так, уж, и много, – ответила девушка. – Одиннадцать человек.
– Ого!
– Все стражи, что живут в городе. В других городах общины побольше.
– Со мной, выходит, двенадцать?
– А, причём, здесь, ты? Ты – сам по себе. А здесь боевые стражи, которые патрулируют по вечерам город, бьются с сущностями и, вообще, выполняют функции, которые положены им по праву рождения. А тебе спокойной жизни хочется. Да и не умеешь ты ничего.
– Может, хватит?
– Что, хватит?
– Попрекать меня тем, что я ничего не умею.
– Ну, извини. Ты же сам не хочешь учиться.
– Хочу. Научил бы кто.
– Так, это без проблем. Сегодня и обсудим.
Я с подозрением покосился на девушку. Ух, как рьяно за меня взялись! Стоило, только, малость согласиться, сразу с места в карьер. Или, я зря на людей напраслину нагоняю? Может, это, просто, обычное участие. Переживают за меня, этакого неумеху.
– Именно так, – согласилась с моими мыслями Леда. – Переживаем. И, ещё, патриарх тобой заинтересовался сильно.
– Это, потому, что я от человека родился?
– Нет. Это, конечно, необычно, но, в целом, объяснимо. Кровь стража, как-никак. Пусть и через поколение. Он меня к тебе без всяких приказов отправлял. Типа, согласишься – приедешь, а нет – насильно мил не будешь. Сегодняшний бой с нечистью странный был. После него он чётко приказал тебя к нему везти.
– Что странного?
– Обычно, нечисть скопом не нападает. Ну, рогач сунется. Или, морозень, который к тебе через дверь пытался проникнуть. Ползуны – понятно. Эти при удобном случае не преминут воспользоваться. Но, чтобы, и морозень, и рогач, и слизняк, и прочие твари помельче под шумок, это странно. И, так организованно!
Экскурсия по дому, честно говоря, была скучной. Мы посмотрели холл, гостиную, прошлись по спальням, полюбовавшись на душевые и прочие изыски современной сантехники, обозрели огромную столовую… Небольшой интерес вызвал зимний сад с расставленными в причудливом порядке экзотическими растениями в больших кадках и скамейками на выложенных мозаикой дорожках. Леда старалась разговаривать на нейтральные темы, но, время от времени, всё равно, с интересом посматривала на меня. Даже, неудобно было. Словно, я экспонат в кунсткамере. Уже, почти у задних дверей дома, девушка завела меня в маленькую комнатку, всю уставленную стеллажами и обвешенную полками.