Страж штормов
Шрифт:
— Нет, — ответила Татагрес. — Это был только сон.
Женщина отвернулась.
— Вставай, Эмиен, живо. Если мы хотим пересечь горы Скейновой Границы до наступления темноты, нам надо выйти как можно раньше. Лучше будет поесть и переночевать в таверне, а не под открытым небом.
Эмиен с трудом поднялся; слишком глубоко погрузившись в свои мысли, он не заметил, что хозяйка с интересом присматривается к нему. Наконец юноша заставил себя выкинуть сон из головы, забыв, чему его учили дома и не подумав, что в этом видении могло быть куда больше правды, чем в словах Татагрес.
Далеко к югу
Никто не встречал девочку, находившуюся под защитой Стража штормов. Ветерок шелестел густой травой в дюнах, ерошил кроны кедров, величественные стволы которых никогда не знавали лезвий топоров.
Крачка присела на песок, наклонив голову, потом постучала клювом по заклепкам бочонка, и Таэн зашевелилась внутри, просыпаясь от волшебного сна.
Заклинание Стража штормов постепенно теряло силу: сперва исчезло тепло, согревавшее девочку, похожее на тепло материнских рук. Потом Таэн потянулась, осознав, что на лицо ее падает свет. Хотя она помнила, как спряталась в бочонке, когда Татагрес заперла ее в трюме «Ворона», она не боялась. До нее донесся приглушенный грохот прибоя, и она поняла, что находится на твердой земле.
Таэн села в бочонке и в проделанном в нем отверстии увидела наверху покрытое тучами небо, вдохнула запах кедров и гниющих деревяшек на берегу. Но как она ни вслушивалась, до нее доносились только пронзительные крики чаек и шум волн. Похоже, людей поблизости не было. Девочка заколотила кулаками по доскам бочонка, заклепки заскрипели, и швы разошлись. Сквозь трещины ударили солнечные лучи, а потом истрепанные непогодой доски окончательно уступили ее усилиям.
Таэн выпрямилась, щурясь от яркого света. Ее платье было слегка влажным, но сама она ничуть не пострадала во время своего морского путешествия. И она не сомневалась: это Анскиере вырвал ее из рук Татагрес. Ее убеждение было куда глубже обычной наивной детской веры в своего покровителя. Таэн часто чувствовала то, что было недоступно другим детям, и это тревожило людей на Имрилл-Канде. Ровесники говорили, что она какая-то странная, и насмешки быстро научили ее не болтать зря. Но девочка знала, что Страж штормов не зря интересуется ее судьбой.
Таэн оперлась руками о разломанные доски и огляделась.
В тени бочки сидела крачка, но только это и было самым обычным зрелищем. Островок, на который она попала, оказался красивым, как волшебный сон. Солнечный свет озарял берега, поросшие величественными кедрами; Таэн подняла глаза на их вершины, и ей стало не по себе.
Родившись там, где над жизнью людей властвовали стихии моря и ветров, Таэн знала, какие яростные шторма приходят с северо-востока, а сейчас она находилась на северо-восточном берегу неизвестного островка. Но странное дело: деревья здесь, похоже, никогда не страдали от ярости штормового ветра, их вершины были безупречно симметричны. Казалось, вся здешняя земля служит обиталищем некоей разумной силы: молчаливой, мрачной и куда
Таэн не знала, откуда к ней явились такие мысли, но она чувствовала, что вторглась на остров, которым владели силы, не любившие непрошеных гостей. Наверное, в ней говорила та безошибочная интуиция, которая убедила ее в невиновности Анскиере в день, когда от волшебника отступились все остальные жители Имрилл-Канда. В отличие от брата Таэн не поверяла свой дар безжалостной логикой. Ступить на землю этого острова значило бросить вызов его странным хозяевам, но Таэн перекинула здоровую ногу через край бочонка и спрыгнула на песок. Раз мудрый Страж штормов выбрал для нее это место, значит, бояться не стоило.
Движение девочки заставило крачку испуганно взмыть вверх, из кончиков крыльев птицы вырвался ослепительный бело-голубой свет, и энергия, из которой она была сделана, с тихим стоном растаяла в воздухе. Чайки, летавшие над берегом, поспешно рванулись прочь.
Таэн упала на колени на теплый песок и увидела, что там, где только что была крачка, по воздуху, качаясь, плывет перо. Жалея об исчезнувшей птице, девочка поймала перышко и увидела, что оно смято: кто-то оставил заломы на тонком снежно-белом стержне. Это напомнило ей о происшедшем на корабле, о том, что сотворили с Анскиере и его птицами, и Таэн закрыла лицо руками, еле сдерживая слезы.
Она была так далеко от дома!
Внезапно девочке отчаянно захотелось избежать судьбы, которую предназначил для нее Анскиере. Но слезами горю не поможешь, и Таэн привыкла преодолевать трудности. Вот и сейчас она собралась с силами и решила встретить свою судьбу так же храбро, как встретила угрозы Татагрес и ужасы затхлого трюма «Ворона».
На Имрилл-Канде она чувствовала себя никчемным, неловким хромым ребенком, непригодным к рыбацкой работе. Ей поневоле приходилось оставаться на берегу и присматривать за беременными, больными и пожилыми. Здесь хотя бы не было ворчливых, одетых в темное вдов, которые часто ругали ее за неаккуратное шитье и детские проделки. Здесь не нужно было подолгу молча сидеть на жестком деревянном стуле, уныло плетя бесконечные акры сетей. Больше ей не придется терпеть болтовню стариков и чувствовать, как они печалятся о том, о чем Таэн не решалась спросить.
Какое-то время девочка наслаждалась покоем, который всегда дарило ей одиночество, потом отняла руки от лица — и увидела, что больше не одна.
9. ВАЭРЕ
ТАЭН МОРГНУЛА, не веря своим глазам. По берегу к ней шел человечек ростом едва ли по пояс взрослому мужчине, одетый в бежевую рубашку и темно-коричневые штаны, аккуратно заправленные в башмаки из оленьей кожи. Его ровная скользящая походка напоминала плавное перекатывание шарика ртути.
Туземец остановился прямо перед Таэн, и девочка разглядела его еще лучше. Со шнурков, вшитых в его рукава, свисали бусины и перья, а звон крошечных медных колокольчиков, украшавших его одежду, напоминал звон колокольцев, которые вешали на Имрилл-Канде на карнизы, чтобы отгонять штормовые ветры. У человечка были карие глаза, черная борода и сморщенное, как старый орех, лицо. Скрестив на груди руки, он внимательно разглядывал Таэн.
Девочку беспокоил этот взгляд, ее беспокоило то, что странный человечек появился внезапно, застав ее врасплох. Раньше она всегда чувствовала, когда кто-то к ней приближался.