Страж вишен
Шрифт:
– Можно, как и раньше – по имени, – разрешил хозяин. – Но учтите – вы не можете вести никаких записей. Вам придется полагаться только на свою память.
– Тогда, Леонид, может быть, вы расскажете немного о себе?
– Вообще-то, вас здесь не было бы, если б вы не назвали имя человека, которому я не могу отказать. Денису я кое-чем обязан. Когда я жил еще в вашем городе, Нина, то Денис помог мне в одном случае, когда я не в силах был справиться сам. К слову сказать, мы до сих пор общаемся. Я все еще отслеживаю ситуацию там, хотя давно живу в Питере. Вы попросили меня рассказать о себе… Даже не знаю, с чего начать. Задавайте лучше вопросы. Если сочту нужным,
Петя сгорал от нетерпения; ему хотелось спросить, знал ли Леонид его отца. Словно угадав желание молодого человека, Нина сама навела Леонида на данную тему.
– Вы, как я понимаю, были в нашем городе далеко не последним человеком, – сказала она. – Но ведь, кроме вас, существовали и другие… «авторитеты». Недавно произошло громкое убийство – я имею в виду покушение на Аркадия Сычева. Вы были с ним знакомы?
– Конечно. Жить в вашем городе и не знать Аркашу Сыча… Не скажу, что мы были с ним корешами – он всегда тянул одеяло на себя. Но пару крупных дел мы все же провернули в свое время. Только не спрашивайте меня о подробностях.
– Я хотела спросить о другом. Кто, по-вашему, мог его убрать?
Леонид задумался на мгновенье.
– Я не берусь ответить на это со стопроцентной точностью. Его могли «заказать» какие-нибудь молодые отморозки, из новых. Но на это не похоже. Уж очень профессионально все исполнено. Работали наверняка бывшие спецназовцы. Так что, я думаю, искать надо серьезного дядю.
Нина глянула на Петю – тот замер, стараясь не пропустить ни одного слова из речи «авторитета».
– А такая фамилия – Никулин – вам о чем-нибудь говорит? – задала журналистка свой следующий вопрос.
– Никулин Павел Игнатьевич, глава «Регион-банка», советник губернатора. Не исключено, кстати, что он и есть тот самый серьезный дядя…
– У вас есть доказательства? – не выдержал Петя Сычев. Нина бросила на него укоризненный взгляд, но было поздно.
Леонид усмехнулся.
– Я не прокурор. Только вот всё одно к одному… Недели за три до убийства Сыча в Никулина тоже стреляли. Убийца, правда, промахнулся и ранил охранника банкира, Семена Ковальчука. Стрелка этого тоже убрали – сразу же. И оказалось, что в Никулина стрелял никто иной, как Ковш – правая рука Сыча с незапамятных времен.
– Подождите, – Нина нахмурилась. – Что ж получается? Сначала Сычев хотел убрать Никулина, а уж потом тот…?
– Нет, – перебил ее собеседник. – Такое объяснение лежит на поверхности. А я вам скажу вот что. Ковш – стрелок милостью Божьей. И он бы уложил Никулина как нечего делать. Если бы кто-то не приказал ему промазать.
Воцарилось молчание. Петя чувствовал, как у него по спине бегут «мурашки». Он лишь теперь стал по-настоящему осознавать, в каком страшном мире существовал его отец.
– Так, значит, Никулин мог решить сгоряча, что это Сычев организовал покушение? – высказала догадку Нина.
– Мог. Никулин – человек импульсивный. И особенно он крут, когда чует угрозу. Тогда он бьет в ответ, не раздумывая.
– Но ведь Сычев все же хотел убрать его первым?
– Не думаю, что Сычу это было нужно. А если бы хотел…, – Леонид сделал паузу; получилось эффектно, как в театре. – А если бы хотел, то «замочил» бы банкира с гарантией на все сто. И вообще, у вас сейчас там такой беспредел творится… Кто-то решил подмять под себя все сразу. И методы выбрал те, что уже не в моде – шантаж, «мочилово»… Думаю, скоро вообще в вашей области жизни не станет. Помяните моё слово…
Беседа закончилась, и водитель отвез Петю с Ниной обратно в гостиницу. Прощаясь, Леонид предупредил их,
– А я вспомнила, кто это, – сказала вдруг Нина, когда они с Петей принялись раскладывать на столе нехитрую снедь, чтобы перекусить. – Его действительно зовут Леонид. Леонид Миронов, по прозвищу Тёртый. Я еще совсем девчонкой была, когда про него в нашей криминальной хронике рассказывали.
Глава двадцать третья
Москва, зима 2004-го года
Лена Никулина
Мне пришлось им всё рассказать. Впрочем, отец и так это уже сделал. Оставались мелкие детали. На том фото в семейном альбоме Огородниковых был дед Андрея, Кирилл Игоревич. Я узнала его потому, что видела уже и раньше, но на другом снимке – в газете (после смерти бабушки отец был какое-то время сам не свой, собирал все материалы, связанные с профессором Огородниковым, статьи, посвященные ему и даже завел на него особую папку. Но причину всего этого я узнала от него совсем недавно). Отец хотел отомстить, но убивать он никого не собирался, это я знаю точно. Он был вне себя от сознания того, что Оксана Огородникова, дочь человека, загубившего, как он считал, его мать, теперь претендует еще и на высокое положение в бизнесе – и где? – в его родном городе, в котором он считал себя если не полновластным хозяином, то, по крайней мере, одним из тех, с кем считаются. Могу себе представить, что он пережил, когда услышал, что его родная дочь (то есть я) встречается с сыном той самой Огородниковой и ждет от него ребенка!
Оксана Огородникова
Череда невероятных совпадений, с которыми пришлось в последнее время столкнуться, заставила меня несколько по-иному взглянуть на мир вокруг, на людей, знакомых и незнакомых, на свою прошлую жизнь… Прежде всего, я пришла к выводу, что любой, даже самый гениально продуманный план может быть легко нарушен парой-тройкой незначительных, на первый взгляд, обстоятельств.
Если Никулин не убивал отца, то это сделал кто-то другой. У меня есть еще один враг, и я не знаю, кто он. Причем этот враг ненавидит и Никулина, пытается завладеть его бизнесом. И в ближайшее время, вероятнее всего, выйдет на меня, чтобы предложить продать мои объекты, которые еще оставались в области. Ради этого он подставил Сычева, убрал Казарьянца и даже…организовал убийство моего отца, с тем, чтобы окончательно настроить меня против Никулина. Кто ж это такой? Ведь он наверняка знал о причине неприязни Никулина ко мне и моей семье. Он – знал, а я – нет. Возможно ли такое? Пожалуй, возможно, если он был знаком с Никулиным или с кем-то из его ближайшего окружения. Но тогда и я должна обязательно лично знать этого человека.
…Тупик… Страж Вишен упорно не желает показать свое истинное лицо…
Человек, которого покойный полковник Казарьянц называл Посредником, позвонил в офис компании «ОКО» с уличного таксофона и попросил соединить его с госпожой Огородниковой. Ждать пришлось буквально какие-то секунды.
– Слушаю, – раздался в трубке женский голос.
– Оксана Кирилловна Огородникова?
– Да, с кем имею честь?
– Мое имя вам ничего не скажет. Нам нужно встретиться для обсуждения важного вопроса. Павел Игнатьевич Никулин, наверное, уже посвятил вас в суть дела?