Страж южного рубежа
Шрифт:
Рыжий пошел по палубе на нос судна, протискиваясь между лавок с отдыхающими гребцами, туда, где разинув пасть на штевне, возвышалась резная голова дракона. Вдруг корабль резко встал, будто натолкнулся на невидимую преграду, то ли ударился о бревно, застрявшее под водой, то ли сел на мель посреди фарватера реки. От неожиданного удара, гребцы покатились с лавок вперед, падая друг на друга, а Рыжий обнял встретившуюся на пути, мачту:
– Что за?..
С берега, из лесных зарослей, из зарослей кустарника, послышались характерные глухие щелчки. На драккаре появились первые раненые и убитые.
– К
Профессионализм быстро занял место мимолетной растерянности. Команда посрывала круглые щиты с бортов, укрылась за ними. Хирдманы сноровисто надевали брони прямо на голое тело, на головах появились пластинчатые шлемы, с прикрепленными наносниками или полумасками. За считанные мгновения весь хирд был готов к отражению атаки. По причине крутизны берега, с которого произошло нападение, атаковать самим не было никакой возможности. Драккар застопорился, слегка подался кормой к левому берегу, пытался встать поперек фарватера. На палубе осталось лежать восемь бездыханных тел первых воинов, попавших под раздачу неизвестного противника.
В это время плывшее позади купеческое судно с легким стуком ударило в скошенную корму драккара, но не причинив ему никакого вреда, уперлось в борт и застыло на месте. Все, что смогла сделать команда «купца», так это чуть замедлить ход, между тем развернув корму первого корабля еще больше к левому берегу. В этом месте река была настолько узкой, что от берега до центра фарватера можно было доплыть в десять гребков. Образовалась пробка.
Послышались опять слитные хлопки. Противник старался выбить живую силу, причем стреляли не из луков, а из самострелов, это сразу отметил Рыжий.
– Бьерн, проверь, во что мы там уперлись? Почему не стреляют лучники?
– Куда стрелять, вождь?
– Стреляйте на звук, сыновья троллей, или вы хотите, чтоб нас здесь положили как моржей на охоте? – Он, закрываясь щитом, пытался понять, как переломить положение ситуации в навязанном ему бою.
Крепкий здоровенный детина в кожаных штанах и кольчужной рубашке с коротким рукавом, в шлеме с полумаской в половину лица, прикрываясь щитом, с топором в руках, пробрался на нос судна. Он сделал попытку визуально понять, что мешает драккару плыть по реке. В его щите уже торчало два арбалетных болта, пробивших деревянный, обтянутый толстой кожей щит, но застрявших в нем. Один из болтов на выходе из доски повредил руку Бьерна, кровь обильно сочилась по внутренней стороне поверхности щита, но викинг ее даже не замечал. Присмотревшись, Бьерн наконец-то все понял.
– Рыжий! Здесь из кожаных веревок сплетен толстый канат, переброшенный от берега до берега, с грузилом посередке.
– Так обруби его. Чего ты ждешь?
– Сейчас попробую дотянуться, он все ж под водой.
– Руби его, иначе мы все здесь подохнем. Нам бы на правый берег выбраться. Этих лесных братьев я буду рвать зубами.
Опять послышались щелчки, и тут же в ответ стоны с палубы. Пятнадцать викингов уже отправились в Валгаллу. Лучники пускали стрелы в лес, как в пустоту, стараясь уловить направление слышимых арбалетных щелчков.
Бьерн, наклонившись за борт, примерился и занес топор для удара, и тут же получил стрелу болта в основание черепа, вошедшую между кромкой кольчуги и шлемом. Топор выпал из руки, бултыхнулся в реку. Безвольное тело воина на половину корпуса свесилось с борта драккара.
– Проклятие! Бросайте «кошки» на берег, цепляйте веревки за деревья и вперед, в атаку. Вперед!
Команда сноровисто бросала «кошки» с привязанными к ним веревками, пытаясь зацепить их за стволы и сучья деревьев.
– Внимание! – послышалась команда из лесного кустарника. – Бить на взлете!
Чтобы перерубить канат, сразу двое викингов метнулись на нос судна, прикрывая друг друга щитами. Десятка полтора хирдманов, оттолкнувшись от борта, попытались перескочить на берег, туда, где засели напавшие. До берега добрались лишь четверо бойцов, остальных болты сбили еще в полете.
«И то дело! Хоть кому-то повезло перебраться на сушу. Теперь дело пойдет!» – думал Рыжий.
– Бросайте еще. Атаковать! Или вы хотите жить вечно? Один ждет каждого из нас!
На берегу, в гуще лесной растительности послышалась возня, треск веток, раздавались непонятные фразы с вкраплениями языка русов.
– Бл…дь! Ох…ли совсем в атаке. Трое на одного. Ну, ничего я тебе щаз еб…ничек на сторону подправлю. Получи!
Рыжий не знал, что пресловутый Сашка Горбыль, которого он и в глаза-то не видел никогда, пришел в боевой транс, как в свое время в это состояние вошел на лесной дороге Андрей Ищенко. Состояние сродни боевому трансу скандинавских берсерков. Вот и Сашка ощутил на своей шкуре подарок «перехода» и по этому случаю стебался сейчас, «за всю мазуту». Запрыгнувшие на берег счастливчики тоже не знали, что, попав в колючие заросли, привычные к мечу и топору на привольном морском раздолье, потеряют преимущество умелых воинов. Не было никакой возможности вести привычный бой, оружие цеплялось за стволы, за ветви кустарника, было не понять, что под ногами, они постоянно спотыкались, натыкались на острые сучья. Но это было недолго, появился он, тот, кто, громко сквернословя, с одним ножом, зажатым в руке, быстро разобрался с чужими.
– Я повторяю! Бить на взлете! – снова прошла команда от лесного воеводы.
Атака захлебнулась. А на носу корабля распластались еще два трупа.
У Рыжего был средний драккар, способный разместить до восьмидесяти хирдманов на борту. Более тридцати из них уже погибли. Вспомнив фокусы Локи, он несмотря на постоянный обстрел, попытался поговорить со старшим нападавших.
– Эй! На берегу. За что вы на нас напали? Давай договариваться. Мы проплывем мимо, не предъявляя претензий на кровь. Мы даже готовы заплатить.
И тут снова в разговор влез Сашка:
– Абдула, ты же знаешь, я мзду не беру. Мне за державу обидно.
– Я Рагнар Рыжий, сын Фудри Счастливого…
– Да мне насрать, рыжий ты или чернявый. А счастья ты у меня сейчас полные штаны наложишь. Уж я об этом позабочусь. Сучье отродье. А ну, ребята, вмажте им еще, чтоб счастья сразу прибавилось.
Дружный арбалетный щелчок, стоны, крики, а с берега опять неслось:
– …твою мать. Понял б…дь, что тебя ожидает, ушлепок.
– Сашка, хорош базлать, правила русской речи на производстве, я тебя потом заучивать заставлю.