Страж
Шрифт:
– Ну, я говорю это вам не для того, чтобы углубляться в вопросы большой политики и давнего противостояния. А лишь для того, чтобы вы поняли меня. Стражи совершают благое дело, и Господь награждает их за это с щедростью, потому что ведает о ваших подвигах. Лишние дни жизни за каждую темную душу, как вы знаете.
Я кивнул.
– Но Бог может и отвернуться от тех, кто нарушает заветы или ослушается приказов Пап.
– Не понимаю вас, святой отец.
– Скажу прямо, господин ван Нормайенн. Слухи о Солезино ходят самые разные, в том числе и бредовые. Мне
– Надеюсь, вы разрешите интересующие вас вопросы, святой отец. Возможно, вам стоит поговорить с кем-то из магистров Братства. Думаю, они знают больше моего.
– Благодарю за совет. Именно так я и собираюсь поступить в самое ближайшее время. Желаю вам удачи, господин ван Нормайенн.
Геры нигде не было видно, и я волновался, не зная, что и думать, кляня себя за то, что уступил ее просьбам и отпустил одну. Томительное ожидание слишком затягивалось, прошел уже час, как она отсутствовала, а это могло броситься в глаза. Неужели что-то пошло не так?
Я постарался стать незаметным, отойдя в дальний полутемный угол зала – самое удобное место, чтобы не бросаться в глаза, но видеть всех окружающих. Инквизитор покинул зал, присоединившись к герцогу и его окружению, чему я был рад. Его угроза меня нисколько не испугала, и я не волновался, что ему что-то станет известно. Никаких преступлений стражи не совершали, а насколько я мог узнать Пса Господня, он достаточно разумен, честолюбив и честен, чтобы рыть яму тем, кто, действительно, невиновен. Этот человек ведет себя куда правильнее, чем принято считать, когда речь заходит об инквизиции.
Ко мне подошло существо, облаченное в лимонно-желтый кафтан. Оно было лохматым, со свалявшейся шерстью, нереально длинным носом и розовым крысиным хвостом. Голым, влажно блестевшим, похожим на дождевого червя.
Не говоря ни слова, оно уселось на собственный зад, хрипло хихикнуло и начало недовольно коситься в мою сторону. Но, в конце концов, занялось ловлей блох (во всяком случае, я надеялся, что оно ловит именно их), перестав зыркать в мою сторону.
Я решил пройтись по залу, посмотреть, не появилась ли Гера, но моя прогулка ничего не дала – увидел лишь Львенка, увлеченно болтающего со своей озерной ведьмой. Рядом с фонтаном, над которым кружили райские птицы, была небольшая давка. Я разглядел в центре мужской толпы край фиолетового платья гьйендайвье и понял, отчего возник такой ажиотаж.
– Страж? – промурлыкали в этот момент за моей спиной. – Настоящий страж? Второй за вечер?
– Нам везет, Эмили.
Передо мной стояли две весьма аппетитные ведьмы. Одна – брюнетка, с темными глазами и полными губами, слишком алыми и привлекательными, чтобы я не заподозрил на них маленькую магию. Вторая – пышная блондинка с капризным лицом и порочным взглядом.
– Дамы, – легко поклонился я, уже начиная догадываться, что попал в оборот.
– А он милый, Лаура. Не находишь? – спросила черноволосая.
– И в отличие от многих других не клюнул на Асфиру. Возле этой суки сегодня небывалое оживление. – В зеленоватых глазах блондинки промелькнула ненависть.
Промелькнула и тут же угасла, сменившись охотничьим азартом голодной пантеры.
– Хотела бы я знать ваше имя, – промурлыкала она, заходя сбоку и отрезая мне путь к вежливому отступлению. – Стражи в нашем обществе – исключительная редкость, и всегда найдутся загребущие коготки, которые успевают украсть вас, прежде чем я окажусь рядом.
Я не успел ответить, потому что черноволосая оказалась в опасной близости от меня и проворковала:
– Стражи… Скажи, незнакомец, как так получилось, что каждый из вас столь привлекателен, что я схожу с ума от вожделения? Какой вы магией обладаете, что любой из вас для меня становится самым желанным во всем мире?
– Остынь, Эмили. Ты тут не одна. – Блондинка тоже пошла на штурм, прижавшись ко мне с другого боку. – Пусть мальчик сам решит, какая из нас ему больше по нраву.
Но прежде чем я успел ответить, раздался другой голос:
– Вы обе драные, старые кошки, и ни один нормальный мужчина, если он не сумасшедший, не будет иметь с вами дел. Уж лучше лечь в постель с Асфир, чем терять время на таких, как вы.
Говорившая женщина оказалась стройной и гибкой, как ива. У нее были серебристые глаза, я таких никогда не видел, очень резкие, высокие скулы, узкий подбородок и твердые губы. Ее блестящие волосы рассыпались по открытым плечам, а длинное серебристо-голубое, отливающее металлом платье, словно собранное из множества стальных капелек, удивительно ей шло.
– Зачем пожаловала, Софи? – зло прошипела блондинка. – Он занят!
– Впервые я готова признать, что ты права, Лаура. Он занят и отнюдь не вами. Страж пришел с Гертрудой.
Их лица сразу же стали кислыми, а в глазах пропал интерес.
– Чтобы ее черти забрали! И тебя заодно, – разочарованно прорычала черноволосая сереброглазой Софии и, гордо подняв голову, удалилась вместе со своей подругой.
– Какое внезапное отступление, – произнес я. – Оно позволило по-новому взглянуть на этот мир. Спасибо, госпожа София. Я Людвиг.
– Просто София, без госпожи. – Голос у нее был, словно утренний ветер, дующий с гор. – У Гертруды репутация крупной хищницы, так что мыши не стали задерживаться, что с их стороны очень разумно. Порой они столь внезапным появлением разума удивляют даже меня. Ты танцуешь?
Я не смог сдержать улыбку:
– Получается, что вы еще более крупная хищница, чем Гертруда?
– Скажем так – мы слишком хорошо знакомы и понимаем последствия, чтобы вцепляться в глотку друг другу.
Я предложил ей руку, не видя ничего криминального в одном танце. Но направляясь туда, где гремела музыка, вдруг обратил внимание, что на нас внимательно смотрит здоровенный бугай в светло-желтом меховом плаще, шляпе и с шейным платком, скрывавшим его лицо. Это был тот самый тип, что обогнал нашу карету на лохматой лошадке.