Страж
Шрифт:
Возможно, это совпадение, а возможно, я только что видел местную ведьму. Она крайне неосторожна и беспечна, раз ходит с таким букетом по улице. Знающие люди есть везде, и не факт, что первым делом они не побегут к Псам Господним.
Я обернулся на дом колдуньи и увидел, как на втором этаже слабо дрогнула занавеска. За мной наблюдали. Проповедник, в отличие от меня, ничего не поняв, продолжал беспечно болтать.
До ведьмы мне не было ровным счетом никакого дела, так что я пошел своей дорогой.
Мужчина, указавший мне направление, не соврал, и первый же прохожий показал
– Сейчас сообщу, – кивнул он. – Вам придется подождать.
Ждать пришлось в светлой комнате, где главным украшением был камин и огромные оленьи рога. Бургомистр, дородный мужчина в теплой распахнутой шубе, вошел в нее стремительно и сказал, даже не представившись:
– Нет!
Я переглянулся с Проповедником, и тот пожал плечами, говоря тем самым, что тоже не понимает, что происходит.
– Что нет? – уточнил я.
– Не заплачу.
– За что?
Бургомистр нахмурился и сказал:
– Мне сказали, что вы страж.
– Верно.
– Стражи обычно уничтожают темных душ.
– И снова в точку. – Я решил проявить терпение.
Он начал понимать, что я ни черта не понимаю, и недоуменно вопросил, всплеснув руками:
– Так вы не по поводу темной души?!
– В Дерфельде есть темная душа?
– Так я о том и толкую, страж! Так вот – мой ответ «нет». Не заплачу даже медяка. Ваш коллега уже успел содрать с меня десять цехинов, [45] предназначенных для рождественских празднеств, которые мне пришлось вытащить из городской казны. Город больше не может тратить такие суммы.
– Я пришел к вам не по этому вопросу.
Бургомистр нахмурился, водрузил на голову ромбовидную ондатровую шапку, которую до этого держал в руках:
45
Название золотого дуката в Фрингбоу.
– Погибший страж?
– Верно.
– Я уже все рассказал вашему коллеге.
– Теперь придется рассказать мне, – стальным голосом произнес я, потому что этот тип уже начал меня доставать. – Если, конечно, вы не желаете, чтобы Братство проводило полноценное расследование в вашем городе.
Он обреченно вздохнул:
– Хорошо. Не возражаете, если мы пройдемся? Я тороплюсь на заседание купеческих общин.
Я кивнул, и мы вышли на улицу, оставив Проповедника в доме. Того заинтересовала фарфоровая статуэтка танцовщицы, работы литавских мастеров, и он крутился вокруг нее, стараясь запомнить все детали, начиная от стройных белых ног и заканчивая короткой синей юбочкой.
– Что вы хотите узнать?
– Как было его имя?
– Марцин. Совсем еще молодой парень.
Стража с таким именем я не помнил. Возможно, кто-то из новичков. Я слишком редко бываю в Арденау, чтобы знать в лицо все выпуски.
– Что он здесь делал?
– Обычная ваша проверка, никаких душ у нас не было, так что он походил, а потом исчез. Подумали, уехал, даже не подписав бумаги, пока его тело не нашел художник. Я приказал отправить письмо в Братство, как только узнал о трагедии.
– Вы поступили совершенно правильно. Что-нибудь еще можете сказать?
– Да нет… – Он небрежно кивнул, отвечая на приветствие горожанина. – Нормальный парень. Дружелюбный и веселый. Жить бы ему и жить… Что его на Чертов мост потянуло, ума не приложу. Начальник городских караулов порасспрашивал жителей, но ничего конкретного узнать не смог. Выходит, что и стражи порой отчаиваются в жизни, несмотря на то, что она у них длиннее, чем у обычных людей. Ну, мы пришли. Мне пора.
– Мне нужен его кинжал, – сказал я, загородив ему дорогу.
– Орден Праведности уничтожил его в тот же день, как мы нашли труп.
Я нахмурился:
– В городе есть представитель Ордена?
– Конечно, – с некоторой обидой произнес он. – Дерфельд все-таки не занюханная деревня! Госпожа Франческа сломала клинок при свидетелях. Был я, наш священник, начальник городских караулов и кастелян его милости графа. Все по закону.
– Осколки выброшены?
– Их похоронили вместе со стражем, как этого требуют правила.
– В городе в последнее время происходило что-нибудь странное?
– Только появившаяся темная душа. А так – тишина, да покой.
– Где ее видели?
– В старых амбарах, у реки Каменистой. По счастью, она не спешит выползти на улицы, хотя мы уже пригласили инквизитора.
– Он здесь не поможет.
– Поэтому я и заплатил проезжающему стражу. Вы ведь не забыли, что город больше не даст денег? – напомнил он мне, прежде чем уйти.
Я направился прочь, понимая, что ничего более узнать от него не смогу.
Старые амбары располагались на берегу бурлящей Каменистой, которая, несмотря на холод, и не думала замерзать. Серо-голубая ледниковая вода гремела, словно пехотные боевые барабаны, возвещающие о начале атаки. На противоположном берегу уже начинались необжитые земли – холмы, покрытые ельником, которые поднимались все выше и выше и, наконец, превращались в горы.
Городской заплеск, [46] в отличие от другой стороны реки, был низким, голым и завален гладкими округлыми серо-белыми камнями разной величины, которые за многие годы хорошенько обтесала вода. Идти по ним было нелегко, они оказались скользкими от наледи.
До жилых кварталов отсюда далековато. Вокруг – глухие окраины, где местные держат огороды. Судя по всему, раньше старые амбары принадлежали маслобойне, которую снесла поднявшаяся река во время одного из весенних паводков. Теперь большие просторные строения пришли в упадок, и из пяти зданий полностью сохранилось лишь одно – самое дальнее от реки. Все остальные выглядели столь жалко, что о том, чтобы их восстановить, не могло быть и речи.
46
Узкая, обычно отлогая береговая полоса.