Стража Колдовского мира
Шрифт:
Тут, собираясь заговорить, негромко кашлянул Мангус. Поставив на столик рядом с собой рог с вином, он взял в руки пергаментный свиток.
— Как всем известно, мы — народ мореплавателей, и для нас в рукописях Лормта нашлось мало чего интересного. Вот это, — продолжал он, развёртывая свиток, — сводка отчётов, составленных капитанами, которые в своих плаваниях заходили далеко на север, а это возможно только в самый разгар лета. Сюда же занесено, — Мангус помедлил, бросив взгляд на женщину в зелёном, — то, что сохранилось в древних преданиях Одно мы знаем точно — наш народ попал сюда
— Если верно, что врата представляют собой опасность, то мы должны попытаться пройти путём наших предков туда, откуда они явились, и узнать, что там творится.
— Сегодня ночь полнолуния, — сказала женщина в зелёном и протянула руку к бубну, который ей подставила помощница Старушка легонько забарабанила по нему пальцами.
Звук бубна был очень тихим, но рука Симонда невольно схватилась за рукоятку меча, а у Труслы на миг перехватило дыхание Обоим почудилось, что эта тихая дробь отдалась в самых глубинах их существа.
— Бубен скажет своё слово, — изрекла старушка, убирая руку.
Трусла моргнула, ослеплённая внезапной вспышкой ожившего кристалла, который висел на груди у Фрост, а смуглые ручки северной шаманки стали водить по воздуху, чертя невидимые узоры.
— Старым косточкам пора на покой, — объявила старушка в зелёном, поднимаясь с сиденья. — Смотрите, не забудьте откликнуться, когда позовёт бубен, — сказала она, обращаясь к Трусле и Симонду. — Там уж поймёте, чего хочет море.
Шаркающей походкой старушка, сопровождаемая помощницей, удалилась из комнаты, ни с кем не попрощавшись.
Первой заговорила колдунья:
— Пришедшие с юга были избраны Силой, сестра! Свет звезды остановился на капитане Стимире и на обоих, кого ты здесь видишь, явившихся из Эсткарпа. Если среди латтов объявятся охотники сопровождать наших посланцев, то согласятся ли они пройти такое же испытание? — спросила она у северянки, держа перед ней на вытянутой ладони свой кристалл. Он стал тускло-серым и казался безжизненным. И вдруг, когда она нечаянно повернулась лицом к незнакомке, камень, к её удивлению, неожиданно так и брызнул яркими лучами всех цветов, какие встречались в костюме женщины.
Та прищурилась раскосыми глазами.
— Я служу своему народу, — промолвила она задумчиво. — Это обязанность таких, как я. Так почему же меня решила выбрать эта Сила?
— Я не могу этого объяснить, — ответила Фрост. — И не моё дело давать толкование здесь, как и тогда, когда мы собирались в крепости Эс, и на кого-то из нас пал выбор. Сила притягивает Силу, и о высшей цели — не нам судить.
Руки женщины дрогнули, как будто она хотела заслониться поднятыми ладонями от чего-то нежеланного. Она вскинула голову и напрягла губы, готовая обратить речь не к людям вокруг, а к ярким лучам, которые хлынули на них сверху. Из её уст полилась речь, звучание которой так же проникало во все клеточки тела, как рокот бубна. Вместо комнаты, в которой она находилась, перед Труслой возникло покрытое песками пространство, пески заколыхались, взметнулись ввысь, из них проступило…
Она не знала, что почувствовал Симонд; Мангус только удивился. Но колдовской кристалл в руке Фрост снова вспыхнул лучами.
Трусла знала, что сейчас был задан вопрос. Она поняла это так же отчётливо, как если бы вопрос был выражен в словах. А теперь наступило молчание.
Но молчание продлилось не дольше, чем, может быть, вдох и выдох. Затем, непонятно откуда, обрушился такой оглушительный рёв, какой мог вырваться из глотки невиданного гигантского зверя.
Северная шаманка вся сжалась в кресле, словно спряталась в себя. Но на лице её не было написано страха, скорее, это выражение говорило о готовности принять на свои плечи трудную ношу, которую непросто будет нести.
Тут послышался громкий топот, как будто к двери подошёл вооружённый воин. Он вступил, держа наготове боевой топор, словно собирался вступить в начавшуюся битву. Как и шаманка, он был весь в мехах, но без плаща из птичьих перьев. Зато на голове у него красовалось три длинных пера, воткнутых в повязанную вокруг лба, украшенную блестящими бусинами ленту.
На шее у него висел привязанный к ремешку блестящий шарик, одна половина его была чёрная, как птичьи перья, другая — золотая. Быстро поклонившись шаманке, он сердито посмотрел на южан и что-то спросил у неё на своём языке. Казалось, он был ненамного старше Симонда, но держался с уверенностью бывалого воина.
— Всё в порядке, — сказала шаманка на торговом наречии. — Это мой родич Оданки. Он много странствовал по свету и видел ледяные чертоги.
Оданки между тем окинул собравшихся недоверчивым взглядом:
— Что вы, южане, надумали? — Вопрос, заданный на чужом языке, прозвучал отрывисто.
— Сестра, — обратилась шаманка к Фрост. — Испытай этого воина своим кристаллом. Хотя мы и не зажгли Костёр Совета, но обе Силы, твоя и моя, уже договорились друг с другом, и Голос Арски велит мне повиноваться. Как мы только что слышали, этот Большой Воин хочет участвовать в вашем походе.
Рука Фрост протянулась к Оданки. Кристалл тотчас же вспыхнул живым огнём.
Тот отступил и нахмурил брови, верхняя губа у него дрогнула и приподнялась, обнажив почти звериный оскал, казалось, что он сейчас зарычит. Но тут шаманка встала со своего высокого сиденья и быстро подойдя к нему, успокаивающим жестом дотронулась до руки, в которой воин держал топор. Она сказала ему несколько слов с таким торжественным выражением, как будто произносила священное заклинание, оскаленное лицо успокоилось и на нём проступило удивление.
Затем он неожиданно опустился перед ней на колено и, взяв кончик её плаща, поднёс его к своим губам.
— Арска прислал вам одного из лучших своих сынов, — сказала шаманка. — Но сейчас, когда я тоже оказалась в числе избранников, я должна сначала поговорить с моим народом, чтобы они узнали — Арска найдёт людей, которые помогут ему в беде.
С этими словами она обошла составленные в кружок стулья, на которых сидели её собеседники, и, не дожидаясь ответа, удалилась в сопровождении охотника.