Стража Колдовского мира
Шрифт:
Установив пластинку, она уселась перед ней столбиком на скрещённых задних лапках и протянула переднюю с выставленным вперёд указательным пальчиком; её ручка двигалась так, словно палец был связан с пластинкой невидимой бечёвкой. Трусла заметила, что пластинка вдруг засветилась изнутри, а чёрная точка принялась увеличиваться и потемнела.
Все видели, что Канкиль не прикасается к пластинке, но внезапно та приподнялась над землёй и, отделившись от моховой подстилки, зависла над ней на небольшой высоте.
Тогда Канкиль, не отводя от неё вытянутого пальца, поднялась на задние лапки и двинулась вперёд, как бы
Все поспешили за Канкилью. Волшебный камень Фрост снова ожил, его белый луч показывал, что все спокойно. Шагали молча, с замиранием сердца ожидая, что из этого получится. Послышалось мирное журчание текущей воды, и они увидели, что Канкиль остановилась на берегу небольшого ручейка, мимо которого они уже проходили, но сочли, что он был не тот, который они искали.
Канкиль медленно опустила пальчик, и пластинка плавно опустилась на землю на самом берегу потока. Канкиль обернулась и, глядя через плечо на Инквиту, разразилась длинным вибрирующим писком, которым, как уже знала Трусла, она выражала радость от хорошо исполненного дела.
Оставив пластинку, которая теперь спокойно лежала на берегу, Канкиль с разбегу бросилась в раскрытые объятия Инквиты и крепко прижалась к её груди.
— На свете есть много разных талантов, капитан. Никто, даже адепты древности, не может их сосчитать и всеми овладеть. У этой крошки талант искать и находить. Вот она и нашла наш ручей.
Капитан нагнулся, чтобы поднять пластинку. Она выскользнула из его пальцев и упала в воду. Он обеими руками кинулся её доставать. Затем он обернулся с изумлённым лицом.
— Видно, это и впрямь ручей Хессара — вода-то, оказывается, тёплая!
Все стали совать в неё руки, чтобы убедиться. В сравнении с обжигающе холодной водой остальных ручьёв, этот, действительно, оказался тёплым, а между тем вытекал из трещины ледника, которая дышала морозным холодом.
Дождавшись, когда Стимир отыщет на дне пластинку, они перенесли сюда лагерь, хотя лошади вели себя беспокойно и ни за что не желали пить воду из тёплого ручья или пастись на его берегу.
От воды, действительно, исходил резкий запах, но шаманка проверила воду и не обнаружила в ней ничего вредного. Теперь им предстояло углубиться в край вечного льда.
Изучая неприступные стены предательского ледника, от которых им все советовали держаться подальше, они нигде не обнаружили места, подходящего для подъёма. Оданки оказался единственным членом экспедиции, которому было знакомо царство льдов, и он сразу же заявил, что это невыполнимо.
Вдобавок если бы они решили карабкаться по отвесной стене, им пришлось бы расстаться с вьючными лошадьми, а бросить половину припасов в самом начале пути — чистое безумие. Таким образом, единственной дорогой, которую они могли выбрать, оставалось русло ручья. Стимир и Оданки прощупали дно посохом и древком копья. Ручей в этом месте не отличался глубиной, хотя дно было довольно опасным из-за разбросанных там камней, которые нанесло течением. В ручье не водилось ни рыбы, ни другой какой-нибудь живности.
Ледяная трещина, из которой он вытекал, была высотой с корабельную мачту. Мужчины забрались в неё и со всеми предосторожностями обследовали близлежащее пространство, и после этого сообщили, что внутри потолок лаза
Ночью устроили совещание, на котором каждый высказал своё мнение. Выступление Симонда Фрост слушала с улыбкой и согласно кивала. Он напомнил, что отправляясь выполнять эту миссию, никто не рассчитывал на лёгкую удачу. К счастью, они могут положиться на волшебный кристалл, который всегда предупредит об опасности. На Инквиту тоже можно рассчитывать в трудную минуту; хотя она не объясняла в подробностях особенности своих талантов, но уже доказала, что обладает силой, которая может служить защитой, а также владеет даром практического предвидения. Последней высказалась Одга. До этого она хранила сдержанное молчание, поэтому когда раздался её голос, все смолкли.
— Если есть хоть одна дорога, то завтра я отправлюсь по ней. Мне не найти покоя, пока я не смою с себя кровь убитых сородичей. Я мало смыслю в ваших битвах Света и Тьмы. Для меня этот кровный долг — дело жизни, и никто, кроме меня, не может его оплатить. Поэтому я иду.
Все поняли, что она говорит правду. После пережитого в Дарге ужаса у неё осталась одна-единственная цель — воздать смертью за смерть, и, как все салкары, она не остановится ни перед чем, чтобы сдержать клятву.
Глава 38
Путь в страну льдов, Север
Заставить лошадей идти по руслу текущего ручья оказалось совершенно невозможным, не только потому, что их никакими силами нельзя было затащить в воду, но и потому, что ступая по каменистому дну, маленькие лошадки в любой момент могли переломать себе ноги.
Однако путешественникам было жаль бросать большую часть своих припасов, да и отпускать лошадок в безлюдной тундре, где поселились какие-то кровожадные чудовища, готовые расправиться со всяким живым существом, тоже никому не хотелось.
Инквита и Канкиль, единственные из всех, оказались способны собрать лошадей в табун и удерживать их вместе, пока Фрост обходила одну за другой, прикасаясь к каждой кристаллом, чтобы дать животным какую-то защиту, хотя поможет ли она против тех сил, которые уже так страшно проявили себя в тундре, никто не мог с уверенностью сказать.
Затем они заново разобрали снаряжение и собрали его в тюки меньшего размера, а запасную одежду от холодов, которые ожидали их на пути, каждый надел на себя поверх того, что на нём было. Трусла взяла с собой и кувшин с песком, он как раз поместился в мешочке, который она несла на поясе.
Напоследок они досыта поели, прикончив продукты, которые им было не унести. Лошади уже отошли от лагеря, на ходу пощипывая траву. Они не разбредались в разные стороны, а держались кучно, одним табуном.
Потом лошади скрылись из виду, превратившись сначала в маленькие чёрные точки на горизонте, и путешественники убедились, что животные не сбились с дороги и направляются к дому; наконец, после отдыха капитан Стимир объявил, что пора двигаться, и путешественники начали собираться. Разбирая снаряжение, каждый запасся прочным шестом — как правило, это было копьё. Из-за колдобин идти приходилось медленно, шаг за шагом прощупывая почву. Тем не менее, иногда кто-нибудь оступался и падал ничком в воду, которая, к счастью, не доходила даже до пояса.