Стража Колдовского мира
Шрифт:
Оданки и Симонд занялись разделкой туши; теперь было уже совершенно ясно, что это никакое не марево и не наваждение, а самый настоящий медведь Труслу стало мутить, когда она увидела, как мужчины кромсают тушу ножами и на снег хлещет алая кровь.
Она отошла подальше от кровавого зрелища к покрытой плывущими льдинами реке, и немного удивилась, как далеко отдалились они во время охоты от первоначального места — таинственная стена оказалась совсем рядом. Однако её друзей сейчас больше всего занимала добыча пищи.
Трусла знала, что северяне — как латты, так и обитатели Края Света — спокойно
Инквита быстро рассеяла её сомнения насчёт того, как они собирались употребить свежую добычу. Оданки торжественно преподнёс шаманке истекающий кровью кусок мяса, и та с должной вежливостью благодарно приняла подношение.
Таким образом, все, можно сказать, подкрепились едой, правда, Трусла, как ни крепилась, в конце концов отошла в сторонку и потихоньку избавилась от своей порции, которую заставила себя прожевать, но так и не смогла проглотить.
Насытившись кто как мог, путники направились к полоске открытой воды. Русло реки почти сплошь забили льдины и уже в нескольких шагах оно терялось среди окружающих льдов. Но внимание Фрост, главным образом, привлекало то, что всем показалось смутными очертаниями врат над истоком реки.
Знаком подозвав Оданки, она спросила.
— Как по-твоему, можно ли залезть на эту стену? Нужно бы посмотреть, какой она ширины.
Оданки кивнул и перешёл на другой берег, обойдя забитую льдом трещину, из которой вытекала вода Надев роговые когти, он первым полез вверх, за ним остальные мужчины. Во льду нашлось достаточно неровностей, за которые они могли уцепиться, и салкары, привычные к лазанью по обледенелым вантам, не отставали от охотника. Последним в цепочке был Симонд. Он по-прежнему старался держаться в стороне от остальных спутников, опасаясь стать жертвой новой коварной ловушки.
Одга стояла неподвижно, словно ледяной столп, глядя перед собой пустыми глазами; недавний порыв покончить с жизнью, отдав себя на растерзание медведю, видимо, истощил её последние силы. Трусла не отрываясь следила за Симондом. Её руки, одетые в просторные рукавицы, сами собой сжимались в кулаки, и она мысленно уговаривала себя, что Симонд всего лишь должен взобраться на скалу и это вовсе не означает новой встречи с неведомыми опасностями.
Оданки достиг вершины и, перевалив на другую сторону, скрылся из вида. Очевидно, он выполнял задание Колдуньи измерить ширину барьера. Вдруг оттуда донёсся его крик. Трусла так и сжалась. И только в следующий миг осознала, что в голосе охотника прозвучала не тревога, а удивление.
Вот и Симонд вслед за другими взобрался до верха и, перевалив на другую сторону, исчез из вида, но тут как раз из-за гребня стены показался Оданки, он энергично махал оттуда рукой, а салкары и Симонд спускали сверху верёвки. Трусла поняла, что они зовут за собой женщин.
Труднее всего было доставить наверх Одгу. Наконец они придумали, как это сделать: связав один конец кожаного ремня петлёй, её продели ей под мышки; пока девушку втаскивали,
Наверху они увидели довольно ровную и не очень большую площадку, покрытую льдом. Но салкары не дали женщинам долго задерживаться на одном месте, а сразу заторопились дальше, показывая вниз.
У подножия стены стелился густой туман, под которым нельзя было разглядеть, что находится внизу — сплошная поверхность ледника или плавающие айсберги. Однако все взгляды приковал к себе непонятный предмет, который высовывался из туманной пелены. Это был не выступ утёса и не какая-то игра природы. Даже Трусла, выросшая вдали от моря, сразу узнала в нём корму корабля, не уступавшего по размерам «Разрезателю волн» Но вся поверхность кормы блестела, словно затянутая тонким ледяным панцирем, который служил кораблю долговечной защитой.
— Тот самый корабль! — произнёс капитан Стимир, доставший пластинку и переводивший взгляд с настоящего корабля на его изображение Несмотря на то, что корабль был наполовину покрыт толстым льдом, путники ясно увидели корму и странный горбатый выступ, служивший, по-видимому, заменой парусам.
Наконец капитан обратился к Фрост:
— Вот и наши врата, Госпожа! Примени теперь свою Силу, чтобы их уничтожить, а заодно и то, что осталось от этой штуковины.
— Врата тут, — ответила Фрост, — но нужно ещё вызвать Силу.
Выступив из общего круга, колдунья остановилась на шаг впереди остальных. Кристалл на её груди вспыхнул ярким огнём, и в ответ тотчас же сверкнула вершина соседнего ледяного пика Или то сверкнул не лёд? Откуда взялись радужные переливы огненных красок?
— Откликнись, родня моя по Силе! — раздался в холодном воздухе звучный голос Фрост. — Мы нашли то, что искали. Но я не думаю, что ты хочешь преградить нам дорогу!
По ледяному полю, словно корни живых растений, протянулись вьющиеся нити радужных огней, очерчивая вокруг пришельцев замкнутый круг. Однако ни Фрост, ни шаманка не предпринимали никаких действий для отражения возможной атаки враждебных сил.
Фрост сняла толстые рукавицы, оставшись в одних перчатках. Колдунья не притрагивалась к кристаллу, вместо этого она стала чертить в воздухе какие-то знаки. А за её спиной Инквита распустила во всю ширину плащ из перьев, так что Трусле мнилось, будто она слышит над головой шорох больших крыл.
— Именем моей Силы, — произнесла Фрост, рисуя в воздухе светящиеся голубым пламенем знаки, — я клятвенно обещаю хранить перемирие. Ибо ты не принадлежишь к той Тьме, с которой мы сражаемся.
Разноцветные линии круга, взявшего их в кольцо, закружились вихрем, превратившись в сплошную полосу смешанных огней, от которых становилось больно глазам. И прежде чем остановиться, это огнистое кольцо, кружившееся по льду, на котором они стояли, сузилось до самых ступнёй стоявших тесной кучкой людей. Оно все ещё продолжало крутиться, убыстряя движение, и начало приподниматься над поверхностью, образуя невысокую стену. С глухим стоном Одга опустилась на колени, зажав лицо обеими руками.