Стража! Стража!
Шрифт:
Обычный восстал в мире теней, леденящее смятение вливалось ему в душу. Но все, о чем он мог думать в этот момент, была высокая фигура в капюшоне, стоявшая около него.
— Я думал, что вы все умерли. — пробормотал он. Это была странная тишина и покой, окружающие краски казалось поблекли и съежились, став тусклыми. Что-то было не так.
— Это вы, Брат Привратник? — осмелился спросить он.
Фигура наклонилась.
МЕТАФОРИЧЕСКИ, ответила та.
… и Патриций вручил меч Морковке.
— Прекрасная работа, юноша. — сказал
— Благодарю вас, сэр. — сказал Бодряк. — Хорошо, парни.
Вы слышали его высочество.
— Но только не вы, капитан. Нам необходимо немного потолковать.
— Да, сэр? — невинным голосом сказал Бодряк.
Отряд удалился, бросая на Бодряка полные печали и сострадания взгляды.
Патриций подошел к краю и посмотрел вниз.
— Бедный Обычный. — сказал он.
— Да, сэр. — Бодряк уставился на стену.
— Знаете, я предпочел бы, чтобы он остался в живых.
— Сэр?
— Заблуждавшийся, да-да, но полезный человек. Его голова могла еще оказать мне пользу.
— Да, сэр.
— Остальных, без сомнения, мы прогоним прочь.
— Да, сэр.
— Это была шутка.
— Да, сэр.
— По моему мнению, бедняге так и не удалось уловить идею тайных пассажей.
— Да, сэр.
— Этот юноша. Морковка, так вы его называли?
— Да, сэр.
— Увлекающийся юноша. Ему нравится служба в Дозоре?
— Да, сэр. Как дома, сэр.
— Вы спасли мне жизнь.
— Сэр?
— Идите со мной.
Он прошел сквозь разрушенный дворец, Бодряк следовал за ним не отставая, пока они не добрались до Продолговато-Кабинета. Там было все прибрано, кабинет избежал разрушений, не считая покрывавшего все слоя пыли. Патриций сел, и как-будто он не покидал своего места. Бодряк хотел бы знать, как это ему удается.
Он поднял стопку бумаг и смел щеткой покрывавший их слой штукатурки.
— Печально. — сказал он. — Обычный был таким здравомыслящим человеком.
— Да, сэр.
Патриций скрестил руки и посмотрел на Бодряка сквозь перекрестие.
— Позвольте мне дать вам один совет, капитан. — сказал он.
— Да, сэр?
— Это поможет вам правильно понимать смысл окружающего мира.
— Сэр.
— Я считаю, что вы рассматриваете жизнь как некую задачу, ибо вы думаете, что есть хорошие люди и плохие люди. сказал Патриций. — Вы ошибаетесь, разумеется. Есть, всегда и только, плохие люди, но некоторые из них находятся на противоположных сторонах.
Он взмахнул своей тонкой рукой в направлении города и подошел к окну.
— Огромное расстилающееся море зла. — сказал он, почти как собственник. — Мельче, разумеется, в некоторых местах, но глубже, ах, как глубоко-глубоко в других. Но люди, подобные вам, складывают воедино небольшие своды правил и вполне пристойные добрые намерения и говорят, что это против зла, что это восторжествует в самом конце. Изумительно! — Он добродушно похлопал Бодряка по спине.
— Там внизу. — сказал он. — люди, которые последуют за любыми драконами, будут поклоняться любым богам, игнорировать любые прегрешения. Все буднично, ежедневная скверна.
Разумеется не высокое, созидающее омерзение великих грешников, а массовая разновидность мрака души. Грех, как можно заметить, без признаков оригинальности. Они соглашаются со злом не потому, что сказали «да», а ибо не сказали «нет».
Простите, если это оскорбляет вас. — добавил он, похлопывая капитана по плечу. — но вы, парни, на самом деле нуждаетесь в нас.
— Да, сэр? — тихо сказал он.
— Да. Мы единственные люди, которые знают, как заставить все работать. Поймите, единственное, в чем сильны хорошие люди, это свержение плохих людей. А вы в этом преуспели, должен вам признаться. Но неувязка в том, что вы сильны только в этом. В один прекрасный день зазвонят колокола и свергнут злого тирана, но следующее, на что все сидящие вокруг будут жаловаться, что хотя тирана свергли, но никто не убирает мусор. Потому что плохие люди знают как планировать. Вы можете сказать, что это часть необходимых условий. Каждый злой тиран имеет план как управлять миром. Кажется хорошие люди не обладают сноровкой.
— Возможно. Но вы ошибаетесь относительно остальных. сказал Бодряк. — Это просто потому, что люди боятся и одиноки… — Он замолчал. Это прозвучало слишком глупо, даже для него.
Он пожал плечами. — Они же просто люди. — сказал он. Они же просто делают то, что делают остальные. Сэр.
Лорд Ветинари по-дружески ему улыбнулся.
— Разумеется, разумеется. — сказал он. — Я понимаю, что вы должны в это верить. Иначе вы окончательно сойдете с ума. Иначе вы можете вообразить, что находитесь на мосту, толщиной в перышко, проложенным над сводами Преисподней.
Иначе существование превратится в мрачную агонию и единственной надеждой останется вера в то, что после смерти не будет жизни. Я вполне понимаю. — Он посмотрел на свой стол и вздохнул. — А сейчас. — сказал он. — слишком много скопилось работы. Боюсь, что Обычный был прекрасным слугой, но совершенно никудышным правителем. Вы можете идти. Отлично выспаться этой ночью. Ах, и обязательно приведите завтра ваших людей. Город должен оказать свою признательность.
— Что должен? — сказал Бодряк.
Патриций посмотрел в свиток. Его голос уже обрел сухую интонацию человека, который планирует, организовывает и контролирует.
— Признательность. — сказал он. — После каждой триумфальной победы должны быть герои. Это необходимо. Тогда каждый будет знать, что все было сделано правильно.
Он бросил взгляд на Бодряка поверх свитка.
— Это все часть естественного порядка вещей. — сказал он.
Спустя мгновение он сделал несколько пометок карандашом на лежащей перед ним бумаге и опять поднял взгляд.