Страждущий веры
Шрифт:
— А Хельхейм? Я так хотела увидеть гроб Безликого.
— Ты же сама знаешь, что это лишь сказки. Да и посмотри, что с тобой сделали пару прогулок на морозе. А в Хельхейме будет намного холоднее и тяжелее. Только зря себя погубишь.
Я с кряхтением отвернулась к стене. Он, конечно, прав. Я столько раз думала так же. Наивно надеялась, что старая сказка окажется правдой и там, на другом краю сияния червоточин, я увижу ответы, которые всю жизнь искала. Но на самом деле всё, что мне нужно, здесь, в его глазах.
— Тебе кажется, что я ограничиваю твою свободу и подрезаю крылья, но... — голос Найта, прежде
— Прости, — я ласково улыбнулась и погладила его щёку. Тёмные глаза блестели от сухих слёз.
— Мне не нужно твоё прощение. Мне нужна ты, каждый день моей жизни и даже после неё, — он достал что-то из-за пазухи и протянул мне. — Лайсве Веломри, не окажите ли вы мне честь стать моей супругой?
Это был серебряный браслет в виде переплетающейся лозы со вставками мелкого речного жемчуга и перламутра. Я крутила его в руках, разглядывая. Старинный. Небось, семейная реликвия. Я... всхлипнула и вернула его обратно. Найт одарил меня тяжёлым взглядом, не злым, но уставшим, полным страдания и печали.
— Я согласна, — выдохнула скороговоркой и потупилась.
Его пальцы подтолкнули мой подбородок вверх. Весь мир заслонило красивое лицо, с губ сорвался короткий поцелуй, безыскусный, но искренний в своём отчаянии. Браслет щёлкнул вокруг запястья.
— Я люблю тебя, — вкрадчивый шёпот пустил по спине волну мурашек. Захотелось плакать. Никогда и не мечтала услышать эти заветные слова, тем более сказанные с такой страстью. Сомнения отступили.
— Не надо, сейчас не время для слёз. — Найт коснулся губами моего лба. Он будет очень ласковым мужем и добрым отцом для моих детей. — Отдыхай. Мне нужно в город по делам, а за тобой присмотрят мои тётушки. Мы сейчас в их доме.
Он ушёл. Я снова забылась тяжёлым сном без сновидений. Вскоре меня разбудила невысокая пожилая женщина с впалыми щеками и мутными глазами неопределённого цвета. Серое шерстяное платье плохо скрывало измождённую худобу и костлявость. Голова была обмотана грубым платком. Тётушка молча поставила на стол луковый суп с гренками и чашку густого травяного отвара с малиной. Я с трудом села на подушках и принялась завтракать. Даже жидкая пища внутрь проталкивалась с трудом, словно живот тоже устал и не хотел ничего в себя принимать. Тётушка нависала надо мной, пока я не закончила, и только потом ушла, унеся посуду с собой. Я повалялась ещё немного, но не выдержала и решила размять ноги. Голова трещала, а в теле ощущалась предательская слабость, но я заставила себя её преодолеть.
Комната оказалась пустой за исключением моей кровати и тумбы, рядом с которой лежали мои вещи. Надо же, Найт позаботился их забрать. Какой же он всё-таки внимательный. Я достала из мешка дневник и принялась писать, но мысли путались, а руки дрожали.
Мы ведь спасём брата перед отъездом? Даже если и так, то что будет с Веем потом? Без спутника, даже такого слабого, как я, в Хельхейме делать нечего. Ему придётся вернуться к отцу и расписаться в своей слабости. Из-за меня, из-за того, что я подтолкнула его к этому походу и не смогла дойти до конца. Но Найт прав, Хельхейм — это смерть не только для меня, но и для Вея. Что значит гордость
За спиной хлопнула дверь. Старуха, та же самая или очень похожая, укоризненно качала головой, показывая, что я не должна была вставать. Что ж, в этом был резон. Старуха заботливо взбила подушки и перины, а когда я легла, подоткнула одеяло поплотней, совсем как нянюшка в детстве. Наверное, она всплакнёт, когда узнает, что я уже замужем и буду жить очень далеко от родного Белоземья. Размышляя об этом, я не заметила, как снова уснула.
Заскрипела дверь. Я едва не подпрыгнула на кровати спросонья. Хоть бы Найт, я так соскучилась. Пришлось сощурить глаза, чтобы разглядеть гостя в ночной темноте. Ниам! Старый король туатов! Его не тронутое временем лицо я иногда видела в кошмарах, в которых он со своей дочерью терзал моего брата, а я наблюдала за всем сквозь прозрачную стену, колотила об неё кулаками, но никак не могла разбить.
Это тоже всего лишь сон. Я накинула одеяло на голову. Он сейчас пройдёт! Надо только проснуться и позвать Найта.
Одеяло грубо сдёрнули. Фиалковые глаза полыхали колдовским огнём, делая лицо особенно зловещим. Длинные пальцы неумолимо потянулись к моему горлу. Я зажмурилась, сжалась в комок, до крови кусая губы. Всё пройдёт. Я вот-вот проснусь!
— Девочка, не бойся, я пришёл тебя забрать, — ледяная ладонь легла мне на лоб. — Демон играет с твоим разумом, но если ты воспротивишься его власти, я выведу тебя из лабиринта зловещей ночи.
Я не понимала ни слова. Кошмар. Берд воспалённого лихорадкой сознания.
— Единственный демон здесь вы! — удивительно, как твёрдо звучало презрение в моём голосе. — Ваша дочь околдовала моего брата и сделала своим случным жеребцом. А теперь вы пытаетесь и меня одурманить? Нет уж, никуда я с вами не пойду!
— Да, я демон и очень виноват перед тобой, — Ниам говорил предельно спокойно, точно с маленькой. Это бесило неимоверно. — Я пошёл на поводу у своей дочери и не смог её вовремя остановить. Я заставлю её снять приворот, даже если придётся применить силу, обещаю. Только отринь того, кто влил в твои уши яд и превратил свет во тьму.
— Вы о Найте? Он человек, он всё мне про себя рассказал и даже замуж позвал, вот, — я показала браслет на запястье.
Ниам придвинулся ближе, рассматривая украшение. Задумчиво цокнул языком:
— Он лжёт. Он демон, худший из тварей ночи. Он пьёт из тебя все соки. Из-за него ты болеешь. Из-за той силы, что ты ему даёшь, скоро начнут погибать люди.
— Это вы лжёте! Вы отбираете у меня всех, кто мне дорог, — от негодования обожгло лицо. Ненавижу! Ненавижу их всех! — Это такое демонское развлечения — как бы причинить мне побольше боли? Убирайтесь, иначе я выбегу на улицу и начну орать: «Демоны! Демоны идут!»
— Но здесь больше никого нет.
Король вцепился в мою руку. Я рванулась, закричала. Его ногти царапали мою кожу, пытаясь отстегнуть браслет. По запястью потекла кровь.
— Что здесь творится?! — прогремел совсем рядом голос Найта.
Он оттолкнул от меня Ниама и хорошо приложил об стену.
— Ты в порядке? Он ничего тебе не сделал? — встревожился мой жених, оглядывая расцарапанное запястье.
— Нет! Берегись! — только и успела предупредить я, когда Ниам поднялся и замахнулся на него посохом.