Страждущий веры
Шрифт:
Было уже за полночь. Туман поредел, небо прояснилось, огромным жёлтым диском взошла луна. Беркут то и дело спотыкался, Микаш одёргивал его на себя и ругался. В конце концов жеребец рухнул, Микаш вылетел из седла и распластался на земле. Я спрыгнула и подбежала к нему.
— Ты в порядке?
Он отплёвывался от грязи, пытаясь сесть. По разбитому лицу текла кровь. А вот Беркут встал и отряхнулся как ни в чём не бывало.
— А ты как думаешь?! — вызверился Микаш.
Я махнула рукой и принялась разбивать лагерь. Пускай сам со своей пораненной гордостью разбирается!
Микаш безучастно сидел на земле, где упал, и прижимал к разбитому лбу лоскут ткани.
Пить некипяченую воду я не рискнула — и так подташнивало.
— Пожалуйста, помоги насобирать дров! — попросила я предельно серьёзно.
Микаш встал и ушёл. Долго не возвращался. Я расстелила одеяло и легла, смотрела на звёзды. Морозное дыхание осени опаляло щёки. Хорошо, что это юг, на севере на открытой местности мы бы околели. Немного пройти осталось, выдержать, дотерпеть, а там… что там, я не знала, но старалась не терять надежды. Ведь ради неё и шла.
Микаш вернулся и бросил охапку дров у моих ног. Я распалила костёр на скорую руку и приладила над ним котелок. Огня едва-едва хватило, чтобы закипятить воду. Залила ею остатки овса, разложенные по мискам, добавила по куску вяленого мяса и вручила Микашу его порцию. Он всё съел в один присест. Ни тебе «спасибо», ни «как вкусно ты готовишь», ни «какая ты замечательная хозяюшка». Не нужно похвалы, но сказал бы хоть слово!
Микаш потёр лоб.
— Рана открылась? Дай посмотрю.
— Отстань! — он оттолкнул меня так, что я едва не упала. — Никому твоя жалость не нужна!
Я вовсе не хотела тебя жалеть, дурень! Сухо высказала ему:
— Если ты во мне разочаровался, уходи. Я не буду больше на тебя рассчитывать.
Я передвинула одеяло на тёплое от костра место и легла спать. В голове роились мысли. Обидно, конечно, что он меня так быстро разлюбил, хотя я не понимала, чем вызвала его чувства. Микаш шёл за мной как будто из упрямства, хотел что-то доказать. Я знала, что однажды он поймёт, что я не такая, какой он меня вообразил, и бросит, как бросали все мужчины в моей жизни. Зачем я к нему привязалась? Заснула с мокрыми щеками.
— Ваша Милость, погодите минутку. Совсем чуть-чуть заколоть осталось.
Микаш стоял перед большим зеркалом с ажурной рамой, откуда на него смотрел молодой франт в дорогой одежде с бесчисленными золотыми украшениями. Волосы на затылке тянуло от тугой причёски, которую дозволялось носить только Сумеречникам. Кто-то возился за спиной, расправляя складки и приглаживая оборки на манжетах.
— Что происходит? — спросил Микаш, пытаясь повернуться к собеседнику лицом, но тот снова скользнул ему за спину.
— Ваша помолвка, забыли? Похоже, когда падали с коня, головой вы приложились сильнее, чем мы думали. Позвать целителя?
Микаш поймал взглядом неуловимого слугу. Это был невысокий щуплый мальчишка в голубой ливрее, с выгоревшими на солнце до огненной рыжины волосами и конопатыми
— Нет, не стоит, — ответил Микаш, разглядывая его по-птичьи жёлтые глаза.
— Тогда идёмте. Мы уже опаздываем. Ваша невеста обидится.
Микаш кивнул, силясь понять, что происходит.
Они спустились в холл по широкой лестнице с резными перилами. Микаш уже где-то видел этот светлый замок, только не мог вспомнить. В приёмном зале толпилась разодетая знать. Здоровались, кивали, кланялись, протягивали ладони для рукопожатия, улыбались. Микаш отвечал и боялся. Вдруг всё окажется шуткой? Его переодели в господскую одежду, чтобы поиздеваться, а когда он поверит, посмеются и вышвырнут на улицу!
Микаш нащупал на груди гербовую подвеску и поднёс к глазам. Совсем не похожа на ту, которую ему вручила Лайсве.
— Мой мальчик! — окликнул высокий темноволосый мужчина в необычно строгом для пёстрой толпы костюме. Яркие синие глаза пронизывали насквозь. — Ты не ответил на моё письмо, и я решил отыскать тебя сам.
Микаш полез за пазуху за обгорелым посланием маршала. Может, если всё объяснить, удастся отделаться поркой?
— Вы спутали меня с другим. Я украл это письмо, — он протянул раскрытый лист незнакомцу. Тот перехватил его за запястье.
— Ты убивал демонов? Ты проходил испытания? Ты спасал людей и совершал подвиги?
— Да.
— Тогда это не ты украл, а у тебя украли. Поедем. Ты нужен мне, ты нужен Мидгарду. Я выкую из тебя несокрушимый клинок и дарую власть над всеми. Ты сохранишь мир, пока не явится истинный повелитель.
До этого Микаш избегал его прямого взгляда — слишком он был тяжёл. Но вот теперь посмел. Столько в его лице было благородства, мудрости, силы и властности, что Микаш не смог отказать.
— Это великая честь, мой маршал! — он приложился губами к перстню на подставленной ладони, но незнакомец отнял руку.
— Не лебези. Ты мой человек! — он сжал ладонь Микаша и обнял по-отечески.
— Ваша Милость! — рыжий слуга тронул его за локоть. — Ваша невеста ждёт, вы забыли?
— Не ходи. Она заведёт тебя в погибель. Ты сам знаешь! — развернул Микаша к себе маршал.
— Орден сговорил её вам, но если она вам не мила, откажитесь, — шептал в другое ухо слуга.
Микаш в задумчивости дёрнул уголком рта, глядя на обоих.
— Я только взгляну и вернусь.
— Назад дороги не будет, — пробормотал ему в спину маршал.
Мальчишка повёл Микаша вглубь толпы. Женщины в роскошных платьях посылали ему воздушные поцелуи, подмигивали и протягивали руки.
— Куда же вы, Ваша Милость? Останьтесь с нами. Мы вас любим! — зазывали они и смеялись, щупали мышцы на его плечах, заполоняли всё пространство. — С нами вам будет лучше!
Микаш замер.
— Если передумали, откажитесь, — улыбнулся рядом слуга. — И вы никогда её не увидите.
Сердце ухнуло в живот, внутренности натянулись.
— Нет, я хочу! Хочу! — Микаш расталкивал толпу локтями, прокладывая путь туда, где чувствовал её. Быстрее. Время уходит. Не успеет — не увидит, не узнает. А так хочется знать!