Страждущий веры
Шрифт:
Ни капли не жаль, учитывая, как мне досталось тут на Самайн. Быть единственным человеком на празднестве духов — то ещё удовольствие.
— А что за друг? — он с любопытством разглядывал переминающегося за моей спиной Микаша. — Какого рода будешь?
— Никакого. Простолюдин, — отмахнулся тот.
— А, бастард. Чей? — не унимался Майлз, не замечая, что вот-вот разразится буря.
— Свой! — вспылил медведь, сложил руки на груди и отвернулся.
Я закатила глаза и зашептала на ухо целителю:
— Его Микаш зовут. Он неплохой,
«Нет, нормально всё же не будет», — хотелось добавить, но я же не злая ведьма, правильно?
— Я не об этом. С таким даром у него каждый дозор родовой знак спрашивать будет. В Лапии, может, и нет, но вот в центральных провинциях Норикии — точно. Это вам не Утгард, детишки. Там непорядок не терпят.
Я вынула из-за пазухи гербовую подвеску Вейаса и повесила Микашу на шею.
— Значит, будет старший Веломри. А про меня вряд ли кто спросит.
Микаш покраснел до самых ушей, засопел и отвернулся ещё больше.
— Всего лишь друг, хм? — удивился Майлз.
Мы расседлали лошадей и занесли вещи в дом. Целитель угощал приготовленной на скорую руку яичницей с беконом, козьим молоком и сыром.
— Как вам, кстати, дорога? — обронил Майлз, когда собирал тарелки со стола. — Ходили через пещеру? Видели Лик Истины?
Похоже, это волновало его больше всего.
— По дороге туда — да. Нас с братом преследовали жуткие видения, только он сказал, что это никакой не Лик, а грибные споры, — я полезла в сумку за дневником и раскрыла его на странице с грибами. — На обратном пути мы обмотались шарфами и ничего не видели.
Майлз забрал дневник и изучил рисунок.
— Тролльи грибы, ну надо же! Я думал, они все вывелись, — воскликнул он. Я вскинула брови. — Тролли из них дурманящие зелья делают. Эти грибы такая редкость! Как их найти?
Я объяснила, насколько смогла. Майлз накинул на себя плащ и натянул сапоги.
— Хозяйничайте тут без меня. Еда в погребе, дрова в поленнице, можете баньку натопить. Я только туда и обратно, — говорил он с порога.
— Но мы на рассвете отбываем. Вы не успеете! — Он явно не в себе.
— Оставьте ключ под порожным камнем. У меня кроме трав красть нечего. Но вы это... кампалу и мак никому не давайте. Для вашего же блага, — бросил он на прощание и побежал к пасущейся на лугу лошади.
За спиной раздалось покашливание. Я обернулась. Микаш давился со смеху.
— Что с тобой?
— Солидный дядька, целитель, а туда же, грибочками балуется, — объяснил он, накладывая уже какую порцию добавки. Решил наверстать время голода в Утгарде? Его же раздует! — Не смотри на меня так. Еды здесь достаточно — меня есть не надо!
Я отмахнулась от глупой шутки. Странные они, мужчины, обжираются, пока не затошнит, напиваются до белых демонов, травку курят, а грибочки эти... жуть!
— Думаешь, тебе одной скучно жить на белом свете? Каждый развлекается, как может. Не всем для
Я взяла дневник и записала всё, что рассказал Майлз.
— Что дальше? — поинтересовался Микаш, когда закончил чавкать у меня над ухом.
Я задумалась.
— Знаешь дорогу на пляж?
— Примерно представляю, — пожал плечами он. — Зачем тебе? Купаться ещё холодно, лучше баню натопим.
— Да не купаться. Идём! — я потянула его за руку на улицу. — Посуду потом помоем.
Мы прогулялись по узким улочкам Гартленда до набережной. В порту на нас косились пропахшие рыбой и водорослями рыбаки и засаленные до самых костей матросы. Микашу достаточно было грозно зыркнуть и чуть откинуть полу плаща, показывая притороченный к поясу меч, и все тут же отворачивались. Причалы для рыбацких лодчонок на отмели закончились, море из лазурного стало тёмным, дно ушло на глубину, здесь швартовались большие торговые суда. Волны бились об мощные борта, солёные брызги долетали до нас, заставляя кутаться от холода. Суетились носильщики, спешили распорядители в дорогой одежде. В сопровождении дюжины воинов мимо прошёл военный капитан в бело-зелёной форме Норикии. Компания замерла, разглядывая нас.
— Достань подвеску, — шепнула я Микашу. Так Вей отваживал любопытных гостей.
Микаш вынул из-за пазухи родовой знак и повертел им в ладони. Воины отвернулись и пошли своей дорогой. Правильно, с Сумеречниками лучше не связываться.
Снова началась отмель c утлыми лодчонками, полузатопленные, заброшенные остовы, и, наконец, песчаная коса пляжа с наступающим сосновым лесом. Смолистый с солью запах кружил голову, наполнял лёгкостью. Пусто, людей нет. Верно, для купания слишком рано. И хорошо!
Я стянула сапоги и вручила их Микашу. Он наблюдал, как я мчусь по мокрому песку, утопая в нём пальцами. Набегал прибой, мышцы сводило от ледяной воды. Я кружилась и кружилась, впитывая в себя солёные брызги и холодные порывы ветра. Кричала от воодушевления, как чайка, и не думала, какой безумной кажусь со стороны. Я такая, я мечтала об этом всё время. А больше ни о чём!
— Куда дальше? — спросил Микаш.
Я устала сходить с ума и легла рядом с ним на песок, колючий от палых сосновых иголок.
— Не знаю, — не хотелось разговаривать и думать. — Зачем тебе?
— Надо спланировать путешествие: сколько провианта взять, где останавливаться, до какой поры успеть в нужное место, — занудливо вещал он. — В таком деле нельзя быть беспечным.
— Планы — напрасная трата времени. Я планировала выйти замуж за Йордена, нарожать ему детишек и жить в счастье и согласии до самой смерти. Йорден планировал отравить меня и сделать хозяйкой свою любовницу-служанку. Отец планировал выдать меня замуж, сделать Вея рыцарем и отправиться в поход в Элам. Ты планировал всю жизнь пахать землю в своём селе. Как его?