Страждущий веры
Шрифт:
Асгрим отыскал взглядом принцессу. С неестественно прямой спиной она сидела на коленях возле тела отца. Гулкая тишина давила на уши, сводила с ума безысходностью. То ли вечность прошла, то ли пара самых долгих в жизни мгновений, пока не вернулось хлюпанье.
Шейс привёл Вейаса. Мальчишка бросился обнимать принцессу:
— Я так испугался, когда ты убежала. Я бы не смог жить без тебя! Жаль твоего отца, но теперь мы будем вместе. Позволь, я сотру твою печаль поцелуями, — залепетал он.
Эйтайни выставила между ними руку. По ладони струилась тёмная татуировочная
— Я отпускаю тебя, — произнесла Эйтайни, приложив три сложенных вместе пальца ко лбу Вейаса.
Мальчишка судорожно выдохнул и замер.
— Лайсве! Я ударил её! — выкрикнул он и сгрёб Эйтайни за ворот плаща. — Почему ты не предупредила, что я могу её обидеть?
— Я же говорила: за исполнение желаний приходится платить, — спокойно выдержала его гнев принцесса.
— Отвечай, тварь, где моя сестра?! — зарычал Вейас, сдавив пальцами её горло.
— К ней привязался Лунный Странник. Прости, — с трудом процедила Эйтайни, хватая ртом воздух.
Хватка ослабла. Руки упали по швам. Вейас попятился к городу, ошалело поглядывая на туатов. Отвернулся и побежал в ту сторону, откуда явился разъярённый смерч.
Эйтайни опустилась рядом с Асгримом и ласково коснулась его щеки, впервые с последнего похода в Утгард.
— Его убьют, — просипел Асгрим совсем не то, что хотел.
— Сестринская любовь не позволит, — покачала головой принцесса и, с нежностью гладя по волосам, зашептала заклинания. — Ты хорошо сослужил свою службу. А теперь спи, самый смелый из воинов. Завтра будет лучше.
Глава 17. Ищейки
1527 г. от заселения Мидгарда, Урсалия, Лапия
Вейас не заметил, как очутился на пороге большого чёрного дома. Мир сузился до тоненькой нити, связывающей с сестрой. Он искал Лайсве, звал и мучился от воспоминаний. О том, как пренебрёг ею, как ударил, как сказал ей... Если бы он только верил в богов, то молился бы, чтобы она забыла каждое сказанное им в умопомрачении слово. А вдруг она поняла? Поняла, что когда он говорил о её постыдных чувствах, то имел в виду свои, которые так долго свербели и лезли наружу, сколько бы он ни пытался запереть их на замок. Что, если она больше знать его не захочет? Нет! Сейчас главное её спасти, а потом... плевать, что будет потом, лишь бы ещё раз её обнять, тёплую и живую.
Вейас приложил ладонь к двери и мысленно позвал: «Сестра, впусти, я пришёл за тобой». Дверь отворилась сама. Он взлетел по ступеням на второй этаж и ввалился в комнату, в которой чувствовалась аура сестры. Она неподвижно лежала на смятых простынях. Сквозняк из выбитого окна перебирал рассыпанные по подушке пшеничные волосы. Восковая бледность подчёркивала заострившиеся, как у покойницы, скулы. Шея уязвимо открыта.
Охватил страх: она никогда не проснётся. Но сестра застонала и заворочалась. Распахнула болезненно-огромные лучистые глаза.
— Вей, тебя освободили от приворота? — прошептала Лайсве слабым голосом, кутаясь в одеяла
— Да, конечно, я... — он взял её мокрую от пота руку и приложил к губам, поправил налипшие на лицо волосы, ласково улыбаясь. — Прости, что накричал на тебя и ударил. Прости, что постоянно подвожу тебя.
— Забудь, пустое, — она тихо всхлипнула. — Главное, ты свободен и можешь уехать, а я со спокойной совестью выйду замуж.
— Я никуда без тебя не поеду! Помнишь, мы обещали друг другу всегда быть вместе, я — защищать, а ты — ограждать меня от глупостей и вдохновлять на подвиги? Вместе мы выживем, я верю. И во все твои сказки тоже верю! А ты снова поверь в меня, в нас! Мы сможем добыть клыки вэса.
— Даже если мы их добудем, Сумеречником сделают тебя, а мне придётся стать рабой того, на кого укажет орден. Я так не могу. Свобода — всё для меня. Найт предлагает именно это. Он благородный, надёжный человек, он сделал мне предложение, — Лайсве высунула из-под одеяла руку. Тоненькое запястье кандалами обвил массивный браслет, такой старинный, что казалось, его из семейного склепа достали. — Он увезёт меня в свой родовой замок в южном графстве Эльбани. Всё отлично складывается.
У неё словно забрали страсть и жажду приключений, сделав такой же пустышкой, тенью, какими становились многие высокородные девушки после замужества. Вейас поэтому ими брезговал, предпочитая простолюдинок, которые сохраняли хотя бы крохи огня.
— Свобода, трижды ха! Это последнее, что тебе даст твой дорогой Найт. Он не благородный, не надёжный и уж точно не человек. Ни в какое Эльбани он тебя не повезёт. Утащит в сырой склеп и будет пожирать, пока только тень не останется. — Сестра недоуменно моргала. От отчаяния хотелось крушить мебель, рубить коварных тварей на ошмётки. — Он демон, Лунный Странник.
— Нянюшкины сказки, — потёрла лицо и нервно выкрикнула Лайсве. — Ты его порочишь, потому что он мне понравился. Ты же сам сказал, я должна перестать за тебя цепляться и жить собственной жизнью. Почему ты не можешь просто за меня порадоваться?
— Ты не понимаешь?! — Вейас резко развернул сестру к себе и хорошенько встряхнул. — Он демон, он сделал из тебя безвольную куклу. Он уже убил короля туатов. Он и тебя убьёт в конце концов!
Вейас схватился за браслет и попытался сорвать. Лайсве закричала так истошно, что заложило уши. Кто-то навалился сзади. Ледяные пальцы сдавили горло.
— Найт, отпусти его. Это мой брат! — взмолилась сестра.
Хватка ослабла. Вейас глотнул воздуха и обернулся. Воздыхатель Лайсве оказался высок и темноволос. Идеальными чертами он походил на людей с книжных гравюр. Должно быть, он умеет подражать чужой внешности.
— О, так он больше не бегает за юбкой холмовой ведьмы? — усмехнулся нахальный демон.
Вейас прищурился, оценивая его силы, и положил руку на эфес. Аура плохая. Слишком большая, полускрытая демоническими чарами. Повсюду вокруг дома — тьма его приспешников. Почему Вейас не замечал их до этого? Тоже чары?