Стражи Армады. Охота на зверя
Шрифт:
Сталкер попытался вспомнить, скольких мутантов он уже отправил на тот свет, но сбился со счёту. Больше двух десятков – это точно.
Внезапно дробовик смолк, и Хорёк, не выдержав заминки, спрыгнул вниз, чтобы посмотреть, что случилось. Игл всё так же сидел, привалившись к покорёженному днищу. Глаза его блестели, а губы то и дело что-то нашептывали.
– Ты чего? – Хорёк коснулся рукой плеча напарника.
– Патронов больше нет… – прошептал обреченно тот и потряс перед лицом сталкера бесполезным помповиком.
– А пистолет?
– Потерял, пока бежали…
Хорёк потянулся к бедру, но
– Всё пропало… – обречённо проговорил «анархист» и опустил руки.
Это прозвучало для Хорька как приговор.
Никогда Игл – ветеран из группировки «Анархия» – не бросался такими словами напрасно. Наоборот, однажды даже рассказал Хорьку притчу о сталкере, который не боялся смерти. Но смельчак остался в прошлом, сгинул, и никто, кроме Игла и ещё некоторых старожилов, не знал о нем ничего. Игл не раз убеждал напарника, что тоже не боится смерти, но идти ей навстречу не спешит.
– Если сталкер убегает, он не трус, а умный и расчетливый человек, – рассуждал «анархист». – А если не убегает, то либо дурак, либо выхода у него нет, во что я не верю. Выход есть всегда!
И вот теперь тот, кто учил Хорька оценивать любую ситуацию хладнокровно и непредвзято, стрелять редко, но точно в цель, и никогда не выпускать из рук болт, сидел раненый посреди Пустыря, заявляя, что они обречены.
– Должен быть хоть какой-нибудь выход… – начал Хорёк, но не договорил.
Огромный пёс сбил его с ног и повалил в траву, проскочив дальше. Перекатившись, сталкер полоснул очередью по спине разворачивающегося мутанта и, переведя автомат в режим одиночной стрельбы, устроился рядом с напарником.
– Посылай запрос, – прошептал Игл. – Напиши, что требуется помощь. Надеюсь, поблизости хоть кто-то есть.
Хорёк передал напарнику автомат, а сам принялся набирать текст на экране КПК. Нажав на кнопку «Отправить», он несколько секунд вглядывался в изображенную карту Зоны. Если кто-нибудь из сталкеров откликался на призыв о помощи, загорался синий маячок. Теперь же карта пустовала, словно никого, кроме двух загнанных зверями ходоков, в Зоне вообще не было.
– Бесполезно… – наконец проговорил Хорёк.
Он взял автомат из рук Игла и ещё раз выстрелил в темноту, где мелькали силуэты псов. Результата, конечно, не добился, но иллюзия контроля над ситуацией грела душу.
Двое мародёров следили с гребня холма за схваткой, разворачивающейся у трактора. Сверху открывался прекрасный вид на треть всего Пустыря.
Штопор не случайно выбрал это место для наблюдательного пункта. Во-первых, деревья, растущие по склону, полностью скрывали обзор тем, кто решил бы стрелять снизу. Во-вторых, он обнаружил здесь лаз в коллектор с какими-то инженерными коммуникациями. Идеальный путь для отступления, в случае чего. Штопор даже выкроил денёк, чтобы обследовать подземку, и был немало удивлён, что другой выход расположен недалеко от их базы на том же Пустыре.
Это могло помочь, когда потребовалось бы скрытно перебросить подкрепление в лагерь или же наоборот – незаметно оттуда сбежать. Штопор соорудил на облюбованной высоте своего рода укрепленную точку, обнёс вокруг растяжками и вырыл по периметру окопы с полуметровым бруствером – на случай атаки мутантов. Холм стал ему на время домом, и бывший «пепловец» мог назвать его если не крепостью, то уж редутом точно.
После ухода из «Пепла» сталкер волей случая попал в компанию бандитов. Влад Апостол предлагал ему возглавить целый отряд мародёров, базовым лагерем которого стала бы эта высота. Но Штопор не согласился. Он всегда считал себя волком-одиночкой, а постоянная болтовня раздражала его куда больше, чем мутанты или аномалии. И теперь по личной инициативе ветеран с молодым, но не испорченным до конца напарником почти безвылазно находились в месте, где пересекалась не одна сталкерская или звериная тропа. Случалось, что уж греха таить, что наводили они на проскочивших мимо ходоков мародеров. Но чаще предупреждали базу об опасности при гоне мутантов или военных зачистках. Словом, внимательно следили за окрестностями и собирали нужную информацию.
– Во попали, чебуреки! – сочувственно заметил Штопор, глядя через бинокль ночного видения.
Юрка Тарас затянулся и выпустил облачко дыма.
– И шо будем делать?
– Подождём, – Штопор пожал плечами.
– А чё ждать? Гасить надо!
Юрик – типичный пример человека с острой интеллектуальной недостаточностью. Именно такими сталкеры и представляли всех мародёров. Вдобавок к скудости ума Юрик, всю сознательную жизнь проведший в уральском Кунгуре, внезапно решил, что он – украинец, и стал «шокать» и «чокать». От такого псевдосуржика настоящие украинцы шарахались и крутили пальцем у виска. Зачем это было нужно Тарасу – не знал даже напарник.
Штопор поморщился. Он изначально считал себя интеллигентным человеком, служил ранее офицером, а теперь вынужденно работал в команде с недоумком… И то лишь потому, что никого лучше в напарники выбрать не мог.
– Ты уверен? – ветеран прищурился.
– А то! Ща мы их перегасим и весь хабар заберём.
– Хабар? – ироничная улыбка озарила лицо сталкера. – А ты видишь у них рюкзаки, набитые артефактами, или, может быть, сверхточную оптику для винтовок?
– Нет… – сконфузился Тарас.
– Вот и я не вижу! Так зачем погибать из-за старого автомата, у которого вот-вот переклинит затвор, и изношенного дробовика, который и за сотню никто не купит?
Юрик почесал затылок и глубокомысленно изрёк:
– Ну, ты, блин, философ.
– Было дело, – Штопор опустил бинокль и вдруг принял неожиданное решение: – Прикрой меня!
– А! – Тарас восторженно вскинул руки вверх. – Увидел хабар, да?!
– Нет, – напарник сокрушенно цыкнул языком. – Просто надо мужиков вытаскивать…
Юрик оценивающе поглядел на старшего. Вероятнее всего, подумал, что тот спятил.
– Да ты чё? Эти удоды же не наши!
– Не твои, – сухо согласился Штопор. – А я всё ещё человек и не имею права не помочь людям отбиться от зверья!
Тарас несколько секунд, не мигая, переваривал услышанное, после чего перевёл взгляд на происходящую внизу схватку.
– Ну, раз так не терпится псинки понюхать, давай! – И залился звонким, но недолгим смехом. Видя в недовольстве сошедшиеся к переносице брови напарника, поспешно выпустил из рук сигарету, хлопнул старшего по плечу и согласился: – Иди, иди – я прикрою!