Стражи Армады. Предел везения
Шрифт:
– Пытаюсь… Только тяга плохая, дым обратно выходит. Вы не знаете, отчего это?
– Тяга, говоришь? А-ачхи! Вот напало-то! А-ачхи!
– Будьте здоровы!
– Спасибо… А-ачхи! Не твое это дело, а здравотдела, хе-хе-хе… А-ачхи! А заслонку на вытяжке отодвинул?
– Да… Только все равно не тянет. Может, труба забита чем-нибудь? Дыма уже – на всю комнату…
– Всё, спускаюсь. А-ачхи! Вот же ж зараза! Нос прочистил в кои веки. Как в будущем насморк схвачу, сразу сюда подамся. Дюже дефективно выходит!
В проеме чердачного лаза появились ноги Квашни, и он медленно начал спускаться по лестнице. Артема ослепил яркий луч фонаря, закрепленного на голове сталкера.
– Эффективно, вы хотели сказать?
– Да что за привычка, старших править?! – Квашня оглушительно чихнул еще раз и сразу начал тереть глаза. – Вот оно чё! И правда, тяги нет, всю хату задымил! Вот же ж молодежь пошла – ни печку растопить, ни к бабе подойти с умом! Аж глаза режет! Хе-хе-хе! – и уже громче: – Степа! Ты далече?
С улицы раздался приглушенный голос Сиплого:
– Рядом. А что это у вас из окон дымоган валит? Вы там не сгореть заживо решили? Или думаете, что, подпалив избу, ночь проведете с большим комфортом и в тепле?
– Да тяги в дымоходе нет совсем! Глянь, что там с трубой на крыше?
– Вроде нормально все, не видно толком, смеркается… Погодьте… Дак там, на трубе, ведро насажено, вроде. Небось, специально закрыли, чтобы снег с дождем в печь не попадали.
– Точно! Вот же ж я, старый дурень! Запамятил совсем про ведро-то…
– Запа…
Артем хотел поправить Квашню, но осекся, подумав, что своими правками устранению задымления не поможет. Поэтому решил попробовать вылезти на крышу через чердак и метнулся к лестнице. Но едва он запрыгнул на нее, как одна из опорных жердей с громким треском разломилась пополам. Парень рухнул на пол, сжался в калачик и прикрыл голову руками, а сверху на него упала развалившаяся на части лестница. Услышав грохот за спиной, Квашня резко развернулся на шум и заворчал:
– Ну, говорил же: не спеши наперед батьки… Вот, как теперь наверх лезть? Спать-то где будем? Не убился хоть?
– Н-нет… – Артем выбрался из-под обломков. – Так не видать же ни фига! Я же не думал, что она сломается…
– Не думал он… – Квашня продолжал ворчать. – А фонарик тебе зачем нужон?
– Какой фонарик?
– Да тот, что в правом кармане на рукаве комбеза? Не мог включить, что ли?
– Так я и не знал, что он там есть…
– Ну, никакой любопытности в тебе! Я в твои годы уже все карманы бы обшарил. А вдруг там помада какая лежит? Вот было бы потехи, когда б ты у костра при мужиках ее достал… Хе-хе-хе! Вынь фонарь и на башку нацепи. Да ладно, я сам хорош, не мог сразу все объяснить… Так ведь некогда было! Катавасия такая творилась кругом. И потом еще Веник погиб…
– Вы чё там за войну устроили? – послышался с улицы голос Сиплого.
– Да Везунчик тут решил с лестницей гнилой побороться! Слышь, Степа, глянь там, с улицы на крышу можно забраться? Или опять спать без горячего ляжем? С ведром-то на трубе печку не потопишь…
– Щас гляну! – снаружи послышалась возня, а затем глухой стук и матерок: – Вот же мля! Чуть шею не свернул! Хотел через крыльцо, а тут тоже все гнилое до чертиков.
Квашня с Артемом, уже нацепившим на голову светящийся фонарик, выбежали во двор и встали возле плюющегося сталкера.
– Дела-а… Ведь даже в Зоне такого казуса не было! Три мужика с тремя… хе-хе, а то и больше… бабами справиться могут, а тут печь растопить по-человечески не в состоянии! Когда выберемся отсюда, если кто из вас про это расскажет, лично задушу на медленном огне! – Квашня состроил страшную гримасу. – А, правда, как на крышу-то залезть? Как это проклятое ведро скинуть? Или по нему из дробовика шмальнуть?
– Мало поможет, – Сиплый придал лицу озабоченное выражение. – При всей ветхости конструкции еще трубу снесешь на фиг! Тогда уж точно придется на улице ночевать. Да и монстров каких со всей округи созовешь… вместе поужинать…
– Как это, вместе поужинать? – не понял Артем.
– А обычно, – серьезный тон Сиплого обманул доверчивость парня. – Ты – тушняком, а зверье – тобой.
При виде смущенного Артема оба сталкера прыснули со смеху, правда, ненадолго. Тишину ночи внезапно прервало далекое завывание.
– От! – Сиплый опять сделал суровое выражение лица. – Уже к ужину собираются понемногу, – и сам же захихикал вновь, но его тут же прервал Квашня:
– А может, костер разведем? На нем и согреем. Хотя опять же – не стоит внимание привлекать, а то ведь поспать потом спокойно не дадут. Ну, чего делать-то будем? Жрать хочется, а мы еще не спали…
В этот момент внутри дома раздался шум. Из окон и двери, как при сильном взрыве, на глазах изумленных людей во все отверстия выбило пыльные клубы. А ведро, закрывающее трубу печи, подскочило вверх на несколько метров, словно пробка от шампанского, и глухо упало в густой бурьян. Следом за ним из отверстия трубы показалось облачко сажи, отлетевшее в сторону и медленно оседающее у стены. В свете трех фонарей изумленных сталкеров из черного клуба на мгновение показалась уже знакомая фигура улыбающегося дедка, а затем, как и в прошлые разы, постепенно растворилась в воздухе.
– Чё за на фиг? – изумлению Сиплого не было предела.
– Вот и я о том же, Степа, – Квашня серьезно смотрел на оседающую вокруг дома пыль. – Старый знакомый. Видать, у нашего Везунчика Ангел-хранитель имеется… Молодца! Быстро сообразил, что нам требуется. Но об этом потом, а сейчас пошли – попробуем поесть, да подумаем, как на чердак забраться. Спать-то не на полу же. А наверху сено душистое имеется… Только дверь плотнее затворить надо. Щас войдем, закроемся, а ее хламом, что в сенях лежит, и привалим…