Стражи белых ночей
Шрифт:
Шёпот прекратился. За мгновение небо над Крыловым очистилось, и Химера исчезла, словно её и не было.
Несчастные Стражи молчали. Всё происходящее настолько не укладывалось в голове, что даже смотреть друг на друга животные не решались. Прошло несколько минут. И вдруг послышался странный, незнакомый звук. Это урчали их собственные животы. Голод! Самое неприятное последствие превращения в «настоящих». В течение волшебного часа он никогда не ощущался. А что бывает после этого часа?
«А ведь, пожалуй, у этого Чижика-Пыжика под пёрышками найдётся кое-что», – подумала Василиса. Подумала
«Мамочки! Вот это влип так влип! Бежать отсюда надо. Ножки мои, родные, давайте-ка, не подкачайте».
– Заинька, ты куда это? – спросил Семнадцатый, дружелюбно улыбаясь целой обоймой острых клыков.
Достаточно было одного резкого движения, одного взмаха когтистой лапы, чтобы Летний сад превратился в идеальное место для съёмок передачи «Дикая природа». Но Пьетро, разумеется, не дал животным инстинктам Стражей взять верх над разумом.
– Если кто-то из здесь присутствующих собирается напасть на своего собрата, – он обвёл Место встречи таким укоризненным взглядом, что все сразу почувствовали себя, если можно так выразиться, последними свиньями, – то пусть знает, что, сделав это, он лишит жизни и себя. Предатель исчезнет и будет всеми забыт. Мы сейчас должны думать о том, что делать, чтобы предотвратить катастрофу. Мы – не какие-нибудь звери, – это слово он произнёс с явным чувством превосходства, – для которых главное – полное брюхо. Помните себя! Мы обязательно найдём пропитание, но не ценой жизни собратьев.
– Хорошо тебе говорить, – проворчал под нос Сердитый лев, – сам-то травой наешься.
– Оставаться здесь опасно. Уже утро. Люди испугаются львов, и может произойти непоправимое. Теперь мы живые, а значит, смертные. Спрятаться за пределами города тоже нельзя, мы должны быть недалеко друг от друга, чтобы в нужный момент произнести Заклинание Цепи.
– В какой момент? – ляпнул Чижик-Пыжик.
Пьетро серьёзно посмотрел на него и сказал:
– Мы должны спасти город. Скроемся и будем думать.
– Тьфу! Куда же нам идти? – спросил Верблюд.
– А я знаю, я знаю! – заверещал Чижик-Пыжик, – рядом с моим местом есть заброшенный дом. Это совсем близко. Мы там засядем и будем разрабатывать план. Вперёд!
Протяжный крик пронёсся над Летним садом. Звери замерли.
– Мы забыли про Обезьяну, – сказал Пьетро, – а ведь она одна из самых почтенных Стражей нашего города. Её надо предупредить.
– Я сссейчассс ссскажу, – голова одной из змей поднялась над травой.
– О чём предупредить? – спросил Елисей.
– О том, что произошло, и о том, что нам придётся оставить её здесь одну.
– П-п-почему? – затрясся Косой.
– Волей своего создателя она прикована цепью. Поэтому не сможет пойти вместе с нами.
– Сссобщщщила ссстарушшшке, – раздалось шипение прямо у ног Пьетро. Василиса шарахнулась.
– Вы ссс нею сссверссстницы, сссмешно, – прозвучало в ответ.
– Не ссспорю, ссесстра.
– Сссс… – голова Главной Змеи появилась высоко над землёй. Василиса окаменела от ужаса. Показалось, что змея взлетела.
– Ссславно. Полззи сссюда, сссессстра.
И тут обнаружилось, что все змеи сидят в сумке на верблюжьем боку.
Василиса с благодарностью посмотрела на Верблюда. Представить себе, что под лапами то и дело будут оказываться змеи, было выше кошачьих сил.
– Кто сверстницы? О чём они говорили? – кошачье любопытство всё-таки взяло верх. Вопрос был обращён к ящерице.
– Змея, сообщившая весть Обезьяне, самая старшая из всех змей. Она с Петровских ворот Петропавловской крепости, со статуи Минервы. Умная!!! Между прочим, я тоже оттуда, – в словах ящерицы прозвучала нескрываемая гордость.
В верблюжьей сумке свободного места не нашлось, поэтому ящерица проворно забралась приятелю на спину и устроилась между горбами.
Стражи отправились к указанному дому, реконструкция которого была «заморожена» года три назад. Туман поглотил набережную Фонтанки. Звери гуськом, парами и по одиночке, шли за летящим впереди Чижиком-Пыжиком, который показывал дорогу и без умолку трещал о том, о сём. Летел он буквально под носом одного из Сторожевых львов, чем его ужасно раздражал. Так и хотелось проглотить болтливую птицу.
Около цирка, уловив знакомые запахи, животные ненадолго замешкались. Может, попробовать укрыться у цирковых зверей?
– Нас слишком много. Такого количества львов не может быть ни в одном цирке мира, – со знанием дела заметил Музейный лев.
– Милостивые государи, нам теперь надо думать, мыслить, размышлять. Уединение и покой – вот главное, что сейчас необходимо, – вступил Лев-философ.
– Разумеется, господа, – поддержал его брат.
– А пожевать? – робко спросили Новые львы.
– Простите…
– Ну, как бы, пожрать…
– И эту проблему надо обдумать и всесторонне обсудить. Мы должны прийти к согласию.
Все двинулись дальше, аккуратно, не отставая друг от друга, через широкую дорогу к дому, про который говорил Чижик-Пыжик.
– А вот и жрачка! – Новый лев остановился перед витриной магазина «Удача».
– Светает. Надо спрятаться, не будем мешкать, – сказал подоспевший сзади Николя и выразительно посмотрел на льва.
– Смотрите, птичка! – воскликнула Урсула.
Кошки подошли к витрине антикварного салона. За стеклом в клетке дремал пёстрокрылый попугай Феликс. Он работал местным талисманом и никогда не покидал эти стены. Сквозь грёзы об Африке Феликс почувствовал, что на него кто-то смотрит, и открыл один глаз. Удивительно, но грёзы об Африке продолжались даже с открытым глазом: мимо окна прошли друг за другом три льва. Попугай повернул к улице другой глаз. Теперь за стеклом стояли три кошки, причём одна из них, чёрная, была такая здоровая, что в неё поместились бы несколько Феликсов в полный рост. На всякий случай он поклонился и поспешил заявить: