Стражи цитадели
Шрифт:
— Тут ужасно темно.
— Оставь, как есть. Сегодня так будет лучше.
— Как скажешь.
— Я принес тебе немного еды, там, в свертке за воротами. Прости, но питья нет.
— Я ж говорил, что непривередливый.
Я слышал, как он порылся в мешке, а потом сел на солому.
— Тебя что-то беспокоит, — сказал он, продолжая жевать.
— Что, начал читать не только лошадиные мысли, но и человеческие?
— Ничего особенного. Сидишь тут в темноте. Забыл за что-нибудь на меня наорать. Принес еды прежде, чем я начал клянчить. Сразу видно, мысли вразброд.
— Мне
— Понял. По-моему, ты думаешь слишком много.
— Это насчет того, что я тебе уже рассказывал. Про камень и все такое, что появилось у меня в доме.
— Нашел еще что-то?
— Да. И того, кто это делал.
Тишина тянулась слишком долго. Я даже подумал, что он заснул.
— Адово пекло, — выдавил он, наконец. — И кто же?
— Моя мать.
Снова молчание, а потом — совершенно неожиданный вопрос:
— С ней все в порядке?
— Нет. Совсем нет.
Из темноты на меня навалилось тело, опрокинуло на пол и заломило обе руки за спину, заставив меня отплевываться от соломы. Его локоть сдавил мою шею.
— Проклятье, ты же не убил ее? Если ты ее убил, считай, ты уже покойник. Плевать я хотел на то, чей ты друг или какой ты великий колдун, но шею я тебе сломаю. Будь уверен, я это сделаю.
Он был взбешен, и я почти поверил, что он действительно может это сделать.
— Она жива. Просто под стражей. Откуда ты?.. Отпусти меня. Я ничего тебе не сделаю. Клянусь. Проклятье, ты ее знаешь! Ты пришел сюда вместе с ней? Так ведь?
Я вывернулся и сбросил его с себя. Потом снова нашарил стену, прислонился и стряхнул с лица солому.
— Я пришел следом. Она не знает, что я здесь. Но я обещал… Проклятье на каждый клочок этого места, я же обещал… о черт, черт, черт!
Я надеялся, что он не сломает себе руку, молотя кулаком по стенке стойла.
— Зачем ты сюда пришел? Зачем она сюда пришла? И не ври мне.
— Мы пришли за тобой. Забрать тебя обратно.
— И убить?
— Убить? Зачем, адово пекло, госпоже Сейри желать тебе вреда? Она чуть сама от горя в гроб не слегла от того, что ты и твой папка мертвы, — пока жила в Данфарри, там все вроде меня. А когда она узнала, кто ты, тебя выкрали у нее из-под носа. Она кинулась за тобой в горы по зиме и в другой мир, где ее чуть саму не убили, а потом отправилась за тобой в это клятое место. И ты думаешь, что она хочет причинить тебе вред?
— Она хотела отомстить своему брату. Она не знала, что я ее сын.
— Это правда, поначалу не знала. Она не собиралась оставаться в Комигоре, но осталась, и знаешь почему? Потому что все говорили, что ты полоумный. Она хотела помочь тебе, потому что любила своего брата, а в итоге полюбила и тебя. Но собрала все подсказки лишь тогда, когда ты уже исчез. Она чуть с ума не сошла.
— Это неправда. Она привела принца Д'Нателя в Комигор, чтобы тот убил меня, Люси и маминого ребенка… из мести.
— Принц пытался тогда собрать собственную голову. Он несколько месяцев был наполовину безумным. Он даже не помнил,
Моя голова готова была вывернуться от замешательства.
— Он убил моего отца… Томаса… человека, которого я считал своим отцом.
— Это чары зидов убили герцога Томаса.
— Откуда ты знаешь? С чего ты взял, что тебе сказали правду?
— Никто мне ничего не говорил. Я там был. Сам видел. Это было невозможно.
— Я тебе не верю.
— Загляни мне в голову. Ты можешь отличить правду от того, что кто-то насильно туда впихнул? Что толку во всем этом колдовстве, если ты даже не можешь определить, врет тебе человек или нет?
— Я могу отличить.
— Тогда сделай это. Мы должны спасти госпожу Сейри. Я обязан ей и принцу всем, что у меня есть. И чтобы остановить меня и не дать ее спасти, тебе придется убить сначала меня. Так что лучше начинай прямо сейчас.
Я нашарил в темноте его голову, сжал ее в ладонях и велел ему думать о том, что он хочет рассказать мне. Только об этом. Убрав руки, я знал все, что узнал этот лейранский мальчишка с тех пор, как повстречал Сейри в Данфарри, и до того дня, как мой отец, принц, зарезал себя, чтобы на моих руках не было его крови. Он не рассказал мне больше ничего — ни как он попал в Зев'На, ни как они собирались вытащить меня. Он не думал о принце ничего, кроме того, как добр он был и как он не может поверить в то, что этот человек мертв. Но этого было достаточно, и я мог не заглядывать дальше. Ни одна рана не причинит столько боли, как правда.
— Эй, ты в порядке?
Я не мог ответить ему. Я был совсем не в порядке. И все в порядке не будет уже никогда. Я мог добавить столь многое, чего он не знал. Лорды уже почти победили. Они сделали из меня то, что хотели, и сейчас я отдаю им то последнее, что утвердит их победу, — власть надо мной. Они ненавидели мою мать так же сильно, как и принца. Может, даже больше. Я едва не рассмеялся. Я заблуждался насчет всего, что было в моей жизни, ослепленный задолго до того, как зло начало пожирать мои глаза. Лейранский мальчишка так ясно видел это. Он спросил, почему я решил, что принц убил Люси, если я всего лишь видел во сне его кинжал. Но Дарзид с самого начала искажал мои сны.
Шорох соломы. Лейранский мальчик ушел. Это хорошо. Я ведь, скорее всего, предал бы и его тоже. Но прежде чем я понял, что произошло, по стойлу разлилось пятно света. Я отвернулся, но недостаточно быстро.
— Демоны проклятые!
Он повернул мое лицо обратно к себе.
— Что они с тобой сделали? Я оттолкнул его.
— Это пройдет.
Но это не так. Это навсегда.
— Болит?
— Нет. Просто я сейчас не очень хорошо вижу.
— Проклятье! Так ты вытянул из меня эту историю?