Шрифт:
Глава 1
Ночь, улица, уютный свет фонарей и граф Воронцов, который рассказывает мне о новом интересном деле. Что может быть лучше?
Но Христофор Георгиевич сумел меня удивить. К счастью, приятно.
— Вы уже знакомы с тем, о ком пойдет речь, — ещё немного нагнал загадочности сенатор. — Это Бажен Владиславович.
— Целитель? — зачем-то уточнил я, больше от неожиданности.
— А ты знаком со многими Баженами Владиславовичами? — рассмеялся Воронцов. —
— Великий мастер, — с уважением добавил я.
Сила целителя произвела на меня впечатление. Как и скромность. Но что могло понадобиться магу жизни такого ранга? Чего он не мог приобрести или получить в качестве благодарности.
Вот теперь старый друг семьи меня действительно заинтриговал.
Сенатор наслаждался произведенным эффектом, неспешно дымил трубкой и по-доброму усмехался. Я дал ему вдоволь посмаковать этот момент.
— Мы с Баженом знакомы ещё с академии, — наконец-то заговорил сенатор. — Он тогда ещё преподавал. До одного случая…
Христофор Георгиевич перестал улыбаться и чуть помрачнел. Взглянул с сомнением, доверять ли мне чужую историю. Но, видимо посчитав это важным, продолжил:
— Собственно, из-за этого Бажен и занялся исключительно сложными случаями угасания дара. Бросил академию, ушел в исследования и до сих пор продолжает их. Несчастье случилось с его женой. Редчайший случай — в столь молодом возрасте!
Воронцов прервался и вытряхнул трубку, тут же взявшись за новую порцию табака. Я прислушался к рокоту грома, как бы гроза не застала нас на улице. Но ненастье ещё было далеко.
— Думаю, как ты сам догадался, закончилась та история печально. Бажен не смог остановить угасание. Много лет прошло, теперь он с подобными случаями справляется не скажу что легко, но почти без осечек. Вот в этом почти и кроется проблема, которую нужно решить.
Граф замолк, а я ожидал продолжения, искренне недоумевая чем я могу помочь в исцелении людей.
— У Бажена есть теория… Безумная, как по мне, но тем не менее он уверен в своей правоте. Всё, что ему не хватало, чтобы её проверить, это дельный артефактор. Так что признаюсь, моей особой заслуги в том, что он вас принял, нет. Его заинтересовал лично ты.
— Так что, это были смотрины? — мне не очень это понравилось.
Вот что все так хитрят, говорить прямо уже совсем вышло из моды? Но больше меня волновало лечение деда. Не станет ли оно разменной монетой.
— Не беспокойся, Лукой он займется в любом случае, — понял меня Воронцов. — Бажен не из тех людей, что станут подобным спекулировать. Справишься ты или нет, Луку Ивановича вылечат.
Это меня успокоило, в таких вопросах графу я доверял. За друга он переживал не меньше моего.
— Справлюсь, — спокойно пообещал я.
— Справится! — возмутился Воронцов. — Ты бы не бросался такими громкими словами, Саша.
— А я и не бросаюсь, Христофор Георгиевич, — ледяным голосом ответил я.
— Извини, Александр, — граф поднял руки в примирительном жесте. — Просто ты не знаешь, о чем речь. Я бы тебе посоветовал внимательно выслушать Бажена, а потом хорошенько обдумать. Не соглашайся сразу, не поддавайся гордости.
Когда-нибудь, спустя очень много лет, когда я стану столь же внушительно седым, может меня перестанут опекать. Хотя это от возраста не зависело. Я понимал, что сенатор предостерегает исключительно из-за заботы, но всё же чуть скривился, как от зубной боли.
Не по причине уязвленной гордости, такой болезнью я давно переболел. Обижать графа не хотел и сдерживался, не заслуживал он резкой отповеди.
Благо мою гримасу Воронцов не заметил, всматривался в происходящее в саду.
— Благодарю за предупреждение, Христофор Георгиевич, — проявил я вежливость и, чтобы закончить с неудобной темой, спросил: — Так что за теория?
— А вот это я не вправе разглашать, увы. Всё что мог, сказал.
— Уж скорее запугали, — рассмеялся я. — Вы же сказали, что мне понравится.
— Одно другому не мешает. Понравится, уверен. Судя по твоей новой репутации, такие дела как раз для тебя.
— И что же с моей репутацией?
— Я не знаю, что у вас там с Ряпушкиным произошло, но Драговит на каждом углу рассказывает об одном талантливом специалисте по решению серьезных проблем. Честное слово, первый раз я видел, как он смеется! Ты что с ним сделал? Да ещё и с князем Левандовским сумел примирить, они теперь не разлей вода. Планы совместные строят по расширению лаборатории и привлечению молодых магов.
— Ничего я не сделал, они сами справились.
Всего-то и нужно было, одному выговориться, а второму избежать плахи за гибель наследника престола. Но я был рад, что они начали сотрудничать. Это пойдет только на благо академии.
— Снова скромничаешь, — одобрительно покивал сенатор. — Видел я его светлость, не узнать. Можешь представить, с упоением рассказывал мне о написании новых методических материалов. Намекал, что за твоим авторством.
Я закашлялся и постучал себя по груди. Ну Левандовский! Я ещё и преподавать не соглашался, а он меня уже к учебникам приписывает.
— Так я и подумал, что ты не в курсе, — захохотал Воронцов. — Ну ничего, поспособствовать выделению бюджета под эти нужды я уже пообещал. Хорошее дело.
Опасаясь окончательно подавиться, я умоляюще посмотрел на сенатора, от чего его одолел еще один приступ смеха.
— Ладно, давай возвращаться, — сказал он, отсмеявшись. — Личный номер Бажена я тебе сообщением отправлю, договоритесь о встрече.
Мы вернулись к столу и праздник продолжился. Все гуляли до утра, исключая Гордея. Его отправили спать, тем более пацан не сопротивлялся. Набегался и накатался на львах, так что засыпал на ходу.