Стражи границы
Шрифт:
— А если я не соглашусь? — улыбнулась Иллария.
— Согласишься. Кстати, Вацлав всегда мечтал о женской руке. Желательно со скалкой.
Ларочка засмеялась и нежно поцеловала Вацлава в щеку.
— Прости.
Вацлав засмеялся и обнял свою даму.
— Дорогая, ты на меня странно действуешь. Уже второй раз при нашей встрече предварительные переговоры берет на себя Милан. Если ты будешь так горячиться и дальше, то мне придется поселить его в королевском дворце в Медвежке, чтобы он подрабатывал переводчиком по дипломатическим вопросам семейной жизни.
— Я предпочту жить в Медвенке, Славочка. Там безопаснее. Кстати, дорогие мои, вы ехали через Полесье?
— Да, — подтвердила Валерия. — Знаешь, тебе просил передать привет Аввакум. Он очень любезно принимал нас и передавал приветы всем вам, а тебе особенно.
Милан
— Еще бы! Ежели он чуть не убил меня. Если бы не Вацлав… Ты думаешь, почему бы еще я терпел такую тиранию?
Глава 8 Работа не кончается…
Этим утром Вацлав и Милан отправились встречать своих девочек, а я поехал во Дворец Приемов. В тот самый кабинет, где я работал двадцать лет. За исключением довольно частых разъездов по стране и редких отпусков на Адриатике, куда я любил ездить для поправки вконец расшатанного здоровья. Вообще я очень люблю море. Может быть, поэтому я так и загорелся при мысли о возможном морском путешествии?
Так, с этим надо погодить. Сейчас дела.
Я оставил экипаж на привычном, за столько-то лет, месте и взбежал по лестнице. В коридорах Дворца Приемов уже было полно народу. Я, как всегда, малость задержался. Никогда не умел приходить вовремя, ну что ты будешь делать! Когда-то в Луаре, которая тогда называлась Францией, жил король, утверждавший, что точность — вежливость королей. Я же этой добродетели лишен напрочь. Так что мне приходится проявлять вежливость во всех других областях жизни. Вацлав, кстати, более пунктуален. Забаловал он местных служащих, право же, забаловал.
Я прошел к своему кабинету. В приемной уже сидела Божена — моя помощница по общим вопросам, министр экономики и финансов Милослав и Ратмир — мой секретарь. Черт побери, совсем забыл, Вацлав же говорил мне, что с утра у него запланировано рассмотрение проекта бюджета на следующий год перед представлением его на утверждение в Народное Собрание. Я же еще успел ему выговорить, что эту встречу он мог бы и перенести — ему работать, ему и финансы считать, а Вацлав только отмахнулся — у меня, де, это лучше получится. Я не спорю. Получится. Вот только как будет выглядеть после этого сам Вацлав?
— Здравствуйте, господа. Простите, я опоздал.
Немая сцена. Все трое встали и уставились на меня, как на привидение. Первой нашлась Божена — женщины вообще сообразительнее мужчин. Некоторые объясняют это Х и Y-хромосомами, дескать, мужчины толи недоделанные, толи дефективные от рождения, а некоторые говорят, что это у женщин просто от привычки думать о тысяче дел сразу. Утверждают — нет, проверить это мне не удалось, хотя я и пытался по молодости — что средняя женщина лет тридцати одновременно удерживает в голове рабочие вопросы, положение дел в офисе, личные отношения с начальством, состояние косметики на лице, ребенка в школе или детском саду, план домашней работы на сегодняшний вечер для себя и своего мужа и что нужно купить на ужин, да так, чтобы и семья была накормлена, и денег на флакончик новых духов бы хватило. Причем, эти авторитеты говорят, что особенность эта развивается у женщин с ранней молодости, даже с детства, благодаря тому, что они носят широкие короткие юбочки, и ухитряются никому не показать свое белье во время интенсивных спортивных игр. Мда, я где-то читал, что раньше в Шотландии подобные юбки, их, правда, называли кильты, носили мужчины. Интересно, это помогало их умственному развитию? Прямо-таки хоть вводи моду на мужские юбки для подрастающего поколения, чтобы проверить эту теорию!
— Здравствуйте, господин Яромир. Рада видеть вас таким здоровым.
— Спасибо, Женечка. Прошу вас, Милослав. Ратмир, организуй нам чаю.
Милослав поклонился и прошел за мной в кабинет.
— Ваше величество, позвольте спросить, вы к нам совсем вернулись?
— Я пока не умер, господин министр. Давайте мне ваши бумаги и садитесь.
Милослав торопливо передал мне пакет документов. Я быстро просмотрел их. Мда, как и следовало ожидать. Вопросами финансов уже двадцать лет занимался я. Вацлав в этих делах имел разве что совещательный голос, да и то не всегда. Обычно у него и своих дел хватало. А Милослав уже не один год носился с идеей улучшения благосостояния страны путем развития торговли и, попросту говоря, разного рода спекуляций. Я довольно давно высказал совершенно определенное отрицательное отношение к этой идее, но Милослав продолжал надеяться — видимо собирался и сам погреть руки на этих делах. В конце концов, в Светлогории вон как получилось! А наши то чем хуже? А я вечно ратовал за гармоничное развитие экономики и создание новых рабочих мест. В результате, вместо небольшой безработицы, которая, по мнению Милослава должна была благотворно сказаться на производительности труда — если на улице есть кандидат на твое место, ты еще подумаешь, капризничать или нет, в стране был некоторый искусственный недостаток рабочей силы — новые отрасли требовали новой квалификации. Кстати, безработица в стране все равно имела место быть. Некоторые годами жили на пособие, а другие, кстати, большинство, предпочитали переучиваться на курсах переподготовки и получать зарплату. Пособия на жизнь хватало, но на зарплату прожить было как-то легче. А проблема была в том, что новые производства требовали капиталовложений, равно как и курсы переподготовки кадров. А спекуляции обещали быстрый возврат денег. Правда, основной массе народу они могли принести только обнищание, но кто-то бы разбогател, и этот кто-то, по мнению Милослава, должен был вложить бесчестно заработанные деньги в развитие этих самых моих любимых новых производств. Когда же я спрашивал его, зачем этот кто-то станет вести себя таким необычным образом, он отвечал, что деньги должны делать деньги, а не лежать, поэтому их надо вложить в производство. На мой вопрос, зачем вкладывать деньги в производство, когда спекуляция дает намного большую отдачу для каждого конкретного дельца Милослав вразумительного ответа не дал. Я думал, что этот вопрос закрыт окончательно, но Милослав, видимо, решил обломать Венцеслава, как новенького. Я озверел.
— Так… Милослав, вы подготовили только один вариант?
— Второй вариант пока еще не совсем готов, господин Яромир.
— Надеюсь, вы понимаете, господин Милослав, что стоимость такой тщательной проработки этого бреда будет оплачена из вашего кармана? Вот и отлично. Теперь о главном. Когда вы планируете закончить этот второй вариант? Или мне нужно разговаривать об этом с вашим заместителем?
Милослав понял.
— Ваше величество, я думал, господину Вацлаву понадобятся деньги на свадьбу и прочие приятные события. Прошу простить, если я ошибся. Другой вариант разрабатывается. Я представлю его сразу же, как только он будет готов. Думаю, мои сотрудники не откажутся поработать сверхурочно.
— Ну да, конечно. Рассмотрение бюджета в Народном Собрании начнется через неделю, — хмыкнул я. — Ответьте мне, господин Милослав, почему другие должны отвечать за ваши ошибки?
— Мне подать в отставку?
Я пожал плечами.
— Мы обговорили с вами этот вопрос еще год назад, господин Милослав. Больше мне сказать нечего.
Оставлять моего Вацлава на съедение этому зубру, да это же загубить страну к чертовой матери! Пока еще Вацлав въедет что, куда и зачем, да почем! Уж лучше я сам.
На следующее утро в этой же приемной меня ждала первый заместитель министра финансов Велимира.
— Доброе утро, госпожа Велимира. Простите, что заставил вас ждать. Что у вас с собой?
— Проект бюджета на следующий год.
— Заходите.
Велимира отдала мне бумаги и села на стул. Мы с ней уже были немного знакомы. Она была молода — лет сорок с небольшим, и энергична. Карьеру она сделала благодаря случаю. Ее, тогда еще совсем молодую женщину — по-моему, ей и тридцати не было — назначили начальником бюро экономических прогнозов. Местечко было, как говорится, блатное. Начальники оттуда вылетали, как пробки из бутылок с шипучим вином. Мне кажется, что Велимиру поставили туда исключительно для того, чтобы она сломала себе на этом зубы. Начальство далеко не всегда любит способную молодежь. Особенно женщин. А Велимира справилась. Причем, оценил ее не собственный начальник — им и тогда был Милослав, а я. Милослав всегда видел в ней соперника.
Я просмотрел бумаги.
— Ну вот, все в порядке. Вы принесли контрольный экземпляр?
Контрольный экземпляр подобных бумаг по традиции хранился у меня. Он был заранее сброшюрован и прошит, так, чтобы нельзя было без помощи магии подменить лист. А так как хранился он у меня в сейфе, защищенном именно от магических попыток проникновения, помимо всех прочих, разумеется, то документ был в полном порядке. Бюрократия, конечно, но ничего не поделаешь.
Велимира подала мне переплетенный экземпляр. Я просмотрел и его, подписал оба и сказал: