Стражи Кремля. От охранки до 9-го управления КГБ
Шрифт:
Оказалось, что «судебный процесс над шестнадцатью» не представлял собой законченное представление, а являлся лишь первым актом, за которым следовали другие. Продолжение обеспечил Каменев, который втянул в это дело других старых большевиков по подсказке и письменным заготовкам НКВД. Инсценировка второго акта, или «судебного процесса над семнадцатью», проходила с 23-го по 30 января 1937 года, Постановщик — опять Сталин, дирижером стал Ежов, суфлером — Вышинский, а декорации оформили в виде той же военной коллегии Верховного суда, группы иностранных журналистов и «зрителей» из НКВД. Отличие состояло в том, что в качестве ответчиков выступали другие люди, главным из которых был Пятаков, заместитель наркома тяжелой промышленности и протеже Орджоникидзе, а также Радек, пропагандист, сумевший облапошить немало людей на Западе. Сценарий — опять же приготовленный в НКВД — отдавал теми же приевшимися «троцкистскими» нотками, но и содержал некоторые вариации. Например, обвиняемые «сознались» в разрушении шахт, промышленности и транспорта плюс в государственной измене в форме заговора с целью передачи отдельных территорий России Германии и Японии. Пятаков и большинство
Этот «судебный процесс» вскоре привел к смерти Орджоникидзе, руководителя тяжелой промышленности, человека, который пользовался некоторой независимостью. Причина его смерти, как и во многих других случаях при сталинском режиме, остается Неясной. По официальной версии, Орджоникидзе, человек крепкого сложения и хорошего здоровья, стал жертвой сердечного приступа. Но по другим сообщениям, он погиб от пулевых ран, и, вполне вероятно, что здесь поработал ликвидатор из НКВД. Но есть и сведения иного характера — что нарком застрелился сам.
В апреле 1937 года произошло окончательное падение Ягоды — его арестовали. Почти одновременно арестовали также Рыкова и Бухарина.
Одно время казалось, что наступила передышка в чистках. На самом же деле менялся характер. Указанием на это — что поняли только значительно позже — послужило восстановление в середине мая 1937 года поста политического комиссара Вооруженных Сил, упраздненного в 1925 году. Вначале этот пост получил Ян Гамарник, закаленный старый большевик, который занимался политическим управлением Вооруженных Сил с 1929 года. Однако всего через несколько дней, 1 июня 1937 года, Гамарник совершил самоубийство. В то время причины такого акта суицида выглядели необъяснимыми. Но теперь стало известно, что он решил скорее убить себя, чем выполнять приказы Сталина о фактическом истреблении офицерского корпуса страны.
В середине июля 1937 года генсек сообщил потрясенной России и пораженному внешнему миру, что восемь высокопоставленных офицеров Красной Армии признаны виновными в измене, после чего немедленно казнены.
Главным обвиняемым на «судебном процессе» над офицерами был маршал Тухачевский, которого незадолго до этого неожиданно разжаловали из заместителя наркома обороны. Другие жертвы — генерал Иона Якир, командарм Украины, командарм Белоруссии, военный атташе в Англии, начальник противовоздушных сил, заместитель начальника кавалерии и начальник кадров. По первоначальной наметке, девятой жертвой должен был стать Буденный, но ему удалось замаслить Сталина и Ворошилова и, наоборот, самому стать членом «суда».
Акция против Тухачевского давно назрела, генсек считал, что тот представляет собой постоянную угрозу его абсолютной власти. Он не только оказался прав в далеком 1920 году, а Сталин ошибся, в результате чего Красной Армии не удалось взять Варшаву, но маршал также снискал себе огромную популярность среди рядового и офицерского состава Вооруженных Сил. Таким образом, он свел Ворошилова, титулованного наркома обороны, до уровня номинального руководителя. Но, понятно, на «судебном процессе» это ему не ставилось в вину. Тухачевского и его товарищей по несчастью признали виновными совершенно по другим статьям, а именно — в сговоре с верховным военным командованием Германии, «Доказательства» тому, то есть сфабрикованные документы, были, по мнению историков, услужливо предоставлены не кем другим, как нацистской разведкой, которая лишь порадовалась возможности помочь Сталину в ослаблении его Вооруженных Сил. Но историки не указали на то, что эти «доказательства», скорее всего, первоначально поступили к нацистам именно от Сталина. Ведь генсек активно поддерживал различные контакты с гитлеровским режимом. Иными словами, он казнил совершенно невинных людей за действия, которые сам безнаказанно предпринимал. Сначала Грузин использовал посредников в своих делах с немцами. За несколько месяцев до ареста Тухачевского он направил в Берлин Давида Канделаки, своего земляка и подручного из секретариата (или элитной охраны), под видом торгового атташе. Именно Канделаки подготовил основу для пакта Сталин — Гитлер — этот договор известен также под Названием Молотов — Риббентроп, — заключенного в августе 1939 года. Как и многие другие люди, выполнявшие для Сталина грязную работу, Канделаки, сделав свое дело, потерял расположение Хозяина и погиб в лагере в 1938 году.
Под руководством Льва Мехлиса, преемника Гамарника, кровопускание в офицерском корпусе Красной Армии не снижало темпов. Оно распространилось даже на Дальний Восток, где у российских войск завязались серьезные пограничные стычки с японцами, оккупировавшими Маньчжурию. Командовавший Дальневосточной армией знаменитый маршал Василий Блюхер был арестован и казнен. К тому времени, когда Мехлис закончил свою операцию, погибло тридцать пять тысяч офицеров советских Вооруженных Сил, несчетное количество отправлено в лагеря, откуда возвратились очень немногие. Отстрел офицеров производился прежде всего среди старших командиров: погибло примерно девяносто процентов генералов и около восьмидесяти процентов полковников. В результате накануне Второй мировой войны в рядах Красной Армии практически не осталось офицеров высшего командного состава. Поэтому к миллионам жертв, которых Сталин уничтожил преднамеренно, надо добавить также гибель дополнительных миллионов россиян, лишенных компетентного руководства во время великой схватки с нацистами.
Летом 1937 года одновременно с избиением военных кадров проводилась и другая кровавая карательная операция. Шла сталинская чистка миллионов мелких аппаратчиков и партийных функционеров. Для этой цели вождь разослал во все четыре стороны света своих самых преданных подручных. Жданов занялся Ленинградом, Каганович отправился в Белоруссию, Берия — на Кавказ,
В тот же период Сталин начал крупную кампанию по уничтожению иностранных коммунистов, которые не в полной мере разделяли его взгляды, а также части советских граждан, живших за границей, прежде всего тайных агентов из шпионской сети. Некоторые из таких иностранцев — в первую очередь немцы и поляки — оказались настолько глупыми, что подчинились указаниям Сталина явиться в Москву и таким образом упростили задачу собственной ликвидации. Видным представителем этой группы был Бела Кун, венгр с обагренными кровью руками, который когда-то объявил о создании у себя на родине коммунистического государства, которое, к счастью для всех, просуществовало недолго. Хотя заманивать «ренегатов» для ликвидации в Советский Союз было удобно и спокойно, Сталин при желании мог разделываться с ними почти так же легко и за границей с помощью международной агентурной сети своей тайной полиции, а также благодаря поразительной слепоте многих зарубежных правительств того времени применительно к операциям НКВД в пределах их стран. Например, сын Троцкого Лев Седов, у которого находились некоторые бумаги отца, умер при загадочных обстоятельствах (наверняка стал жертвой НКВД) в парижской больнице в 1937 году. В том же году и в том же городе генерал-лейтенант Евгений Миллер, преемник генерала Кутепова в качестве руководителя русских белоэмигрантов, был похищен и бесследно исчез. Почти в точности повторился метод расправы с его предшественником семилетней давности. А в 1938 году и опять же в Париже исчез из виду секретарь Троцкого Рудольф Клемент. Позже его обезглавленный труп обнаружили в Сене. Французская полиция так и не смогла раскрыть тайну смерти Седова и Клемента, а также исчезновения Миллера. Понятно, что никто из исполнителей не предстал перед правосудием. В равной степени нераскрытыми остались случаи уничтожения советских шпионов, проживавших в то время за границей. Под эту категорию, в частности, подпадает убийство в Швейцарии агентами НКВД Игнасия Рейсса, который на свою беду кое-что знал — что ставило Сталина в щекотливое положение — о сношениях Канделаки с нацистами. Одновременно НКВД провел широкую чистку соперничающей и вспомогательной организации — ГРУ (военная разведка). Очень немногим сотрудникам ГРУ удалось бежать в США, среди них Александр Орлов и генерал Вальтер Кривицкий (Гинсберг). Но в 1941 году Кривицкого убили неизвестные в его номере вашингтонской гостиницы. Особенно уязвимыми оказались любые сотрудники ГРУ, которые участвовали в гражданской войне в Испании. Яна Берзина, начальника ГРУ в Испании, расстреляли. Такая же участь ждала и его преемника.
Специальная чистка иностранцев, живших за границей советских граждан и других лиц, которых невозможно было привлечь к судебным процессам, достигла своего апогея в 1940 году, когда в Мексике пристукнули альпенштоком Троцкого. Репрессии продолжались, хотя и в меньших масштабах, во время всей последующей жизни Сталина. И появившаяся позднее информация дает серьезные основания полагать, что многие деятели, которые неожиданно пропали или умерли, находясь, казалось бы, в добром здравии в течение 1937–1953 годов, могли тоже оказаться жертвами чисток. Здесь прежде всего надо назвать Крупскую, вдову Ленина. 27 февраля 1939 года она готовилась выступить с речью — антисталинской по своему тону — перед учителями. Текст речи не получил, конечно, высочайшего одобрения, но прихлебатели Сталина не стали делать из этого проблему. Секретная сотрудница НКВД подала Крупской чашку кофе, которая стала последней в ее жизни. И эту смерть объявили «естественной».
Несколько раньше Сталин инсценировал еще один «законный» спектакль, известный под названием «судебный процесс двадцати одного», Он проходил в течение почти двух недель в начале марта 1938 года. В качестве главных подсудимых предстали Бухарин, Рыков и Ягода. Постановщик, естественно, Сталин, да и остальная команда осталась прежней, если не считать, что Ежов занял место Ягоды. Но сценарий по сравнению с двумя другими отличался подлинными вдохновением и изобретательностью. Хотя он основывался на обычном вздоре о «право-троцкистском» уклоне, но включал в себя также сцены, связанные с «саботажем», «изменой», «убийствами» и массой интриг в духе шекспировского «Макбета». Англия, Германия, Япония и Польша оказались втянуты в действие в качестве дополнительных действующих лиц, которые руководили «заговорами», чтобы разрушить Советский Союз. А Сталин, Каганович, Молотов и иже с ними были представлены своего рода героями, объектами покушений с целью убийства со стороны подсудимых. Но самые сочные места резервировали для Ягоды. Его обвинили в том, что он подчинился приказу Енукидзе убить Кирова — а поэтому Енукидзе ликвидировали без всяких дальнейших разговоров. Ягоду также обвинили в том, что он использовал свой «медицинский аппарат» для того, чтобы убить Менжинского, Горького, Максима Пешкова — сына Горького, и Куйбышева. Жену Сталина не включили в этот список, что наводит на интересные предположения. Возможно, ее подозрительную смерть придерживали для использования в дальнейшем против Поскребышева, чего так и не случилось. В соответствии со сценарием в последнем акте представления все подсудимые были признаны виновными и большинство из них немедленно расстреляны.