Стражи Волшебного мира

Кое–что и ужасное, и удивительное произошло со мной, но я никому не могу об этом рассказать.

Сегодня я повстречала юношу. Он не из нашего народа и у него нет наших моральных и нравственных убеждений. Он дитя дарклингов, служащих Пустоте, но в то же время самый прекрасный юноша, которого я когда–либо видела. Я безнадежно влюблена в него, и несмотря на то, что это неправильно и ничего хорошего из этого не получится, мне хочется верить, что все может быть иначе.

Я шла по берегу Серебряного Потока через лес в поисках лилий и семян ардвида для приюта, когда он появился передо мной. Он вышел из–за деревьев, как будто родился среди них, прекрасный мираж, который обрел вещество и форму. Он был таким поразительным, таким совершенным. Синяя кожа (я никогда не видела такой густой синевы), золотистые глаза, волосы полуночной черноты со звездами, а голос такой же нежный, как окончание летнего дождя, когда он поздоровался со мной. Я сразу же влюбилась в него, с первого взгляда. И ничего не могла с собой поделать.

Хотя я и понимала, кем он был и что мне запрещено с ним общаться, я не смогла отвернуться от него. Мне хочется верить, что меня притянула к нему не только его физическая привлекательность. Мне хватило рассудка, чтобы предостеречь себя от того, что я делала. Но после того, как мы поговорили и я услышала, что он рассказал о себе и своем народе, я поняла, что не смогу ничего изменить. Говорят, что древнейшие из нашей расы часто влюблялись с первого взгляда и весьма редко после длительного знакомства. Возможно, я являюсь таким атавизмом из–за того, что случилось со мной и этим юношей.

Мы сидели на поляне и разговаривали несколько часов; я не могу сказать, сколько именно. К моменту, когда мы расставались, уже приближались сумерки. Я ушла, пообещав ему, что мы снова встретимся. Без подробностей, без каких–либо планов, но я знаю, что это случится.

Я хочу, чтобы это случилось.

Сегодня не в силах устоять, я вернулась в тот лес, чтобы попробовать снова его найти. Я вернулась на поляну и прошло не более получаса, когда появился он. Мы опять присели и разговаривали о наших жизнях и надеждах на будущее. С ним я чувствовала себя такой свободной, что сумела открыто поведать ему о своей жизни. Он сделал то же самое, и я убедилась, что любовь, которую я питаю к нему, основана не на фундаменте ложных надежд, а на реальных возможностях. Поскольку нельзя изменить запреты, я не вижу причин, почему бы на них какое–то время не обращать внимание. Так я себе и сказала. И в этом я убеждена.

Сегодня мы снова встретились. Наши разговоры касались не только нас самих, но и вражды между нашими народами и тех ужасных последствиях, которые эта вражда приносит во всю нашу жизнь. Он сказал мне, что не считает весь свой народ плохим, а весь наш — хорошим. С его точки зрения все не так просто, и я быстро согласилась с ним. Война продолжается уже целые столетия, эта борьба своими корнями уходит к моменту зарождения наших рас и самого мира и при нашей жизни не закончится. Мы ее дети, мы чувствуем себя в стороне от нее, когда бываем вместе и по одиночке. Если бы только мы смогли сохранить это чувство. Если бы мы только могли спрятать то, что чувствуем друг к другу так, чтобы никто никогда не смог это уничтожить.

Прежде чем мы расстались, он рассказал мне, каким образом он оказался здесь и нашел меня. Его послали старейшины его расы шпионить за городом из того специального места, в которое я случайно забрела. Он не должен был вмешиваться, только наблюдать и докладывать. Он ненавидел то, что делал, но это была его обязанность, и если он потерпит неудачу, то его родители будут опозорены. Но когда он увидел меня, то обнаружил, что его больше ничего из этого не волнует. Он должен был раскрыть себя. Он решил рассказать мне обо всем.

И теперь я больше не думаю ни о чем, кроме одного — как мне удержать его, как сделать так, чтобы он навеки стал моим.

Когда он пришел ко мне сегодня, в эту нашу первую встречу в новом месяце, я отдалась ему. Я сделала это добровольно и с большой радостью. Мы не говорили о том, когда это случится, и даже ни на миг не задумывались над этим. Мы просто сделали то, что хотели с тех пор, как впервые встретились. Это было так чудесно, и те чувства, которые я испытала, находясь в его руках, по–прежнему со мной и всегда будут. Со мной это было впервые, и он — это моя первая настоящая любовь. Я не смогла бы попросить о чем–то более прекрасном. Я была счастлива настолько, что это превзошло все мои самые смелые ожидания. Теперь, когда я сделала этот последний, безвозвратный шаг, пути назад нет, и не стоит даже об этом думать.

Я принадлежу ему.

Мы снова встретились сегодня. Я ничего не могла с собой поделать. Думаю, и он тоже. Мы так любим друг друга. Мы так счастливы.

Снова. Еще один сладостный момент.

Какие муки! Мать загрузила меня на всю эту неделю учебой и работой по дому, и мне не удалось с ним увидеться. Сегодня мы в первый раз встретились за неделю. Он говорит, что понимает, хотя ему так же тяжело, как и мне. Я не вынесу еще одной такой разлуки!

Даже три дня это слишком долго. Я была в таком отчаянии, а он вне себя от тревоги, когда мы встретились. О, как же я его люблю!

Именно тогда, когда я думаю, что все вернулось в обычное русло и мы будем регулярно встречаться, вторгается что–то еще. Я должна отправиться к своим бабушке и дедушке в город Парсопрей через Зубы Дракона и по равнинам Сарейн, так что меня не будет целых две недели. Я не могу пойти и рассказать ему, что мы должны сейчас расстаться! Думаю, что я этого не переживу!

Наконец–то дома. Я отправилась прямо на поляну и привела его в наш дом и в свою постель. Мне это показалось правильным. Я рассказала ему все о том, где была и что была вынуждена терпеть, а он, сладкий мальчик, сказал мне, что все понимает и прощает меня. Он боялся, что я покинула его и больше не вернусь. Но я никогда этого не сделаю. Он должен это знать, сказала я ему. Я буду его любить до самой смерти.

При каждом удобном случае я приглашаю его в свою кровать, больше не довольствуясь времяпровождением на лесной поляне. Я хочу, чтобы он был рядом со мной. Я хочу его постоянно и всегда, но приходится довольствоваться тем, что имею. Я выбираю время, когда знаю, что дома никого не будет. Я люблю такое время. Я пользуюсь им для своих нужд. Мне хочется, чтобы это время никогда не кончалось.

Сегодня я совершила, как мне кажется, глупость. Я рассказала ему о магии, которая охраняет эльфов. Я открыла ему все, что знала, стараясь произвести впечатление — однако только после того, как он сначала сделал то же самое, рассказав о магии, которая хранит в безопасности его народ. Мы говорили в общих чертах, не вдаваясь в подробности, но я все равно встревожена. Мы говорили о магии во время наших частых споров о том, как можно положить конец войне между нашими народами. Если бы не было магии, то стало бы гораздо меньше причин для борьбы, заключили мы. Он смотрит на это так же, как и я, поэтому мы открыто говорим об этом. Только лишь говорим, и ничего больше. Когда мы вместе, какое значение имеют разговоры о магии, заклинаниях и бесконечной вражде? Никакого, важно только, что мы вместе.

Но теперь я в сомнении. Потому что, хотя мы говорили в основном общими фразами, я один раз упомянула подробности.

Я рассказала ему про Эльфийские камни.