Стражи Волшебного мира
Шрифт:
…Ты узнаешь меня…
Да, она узнала. Инстинктивно, сразу же и без сомнений.
— Ты — Алланон, — произнесла Хайбер.
ГЛАВА 7
Тень Алланона, скользя, приблизилась по бурлящим и шипящим водам, черные одежды развевались, а капюшон скрывал все, кроме его внушающего ужас лица. При жизни Алланон вселял страх, он был человеком с мрачным характером и еще более мрачной историей, который никогда не испытывал никаких колебаний. То, что он имел репутацию такого владения магией, какое не имело аналогов во всей истории друидов, создало из него легенду.
Для Хайбер Элессдил он казался не менее устрашающим в смерти, чем представлялся при жизни, основываясь на рассказываемых о нем историях.
…Говори со мной, Ард Рис…
Итак, он узнал ее. Хайбер почувствовала себя открытой и уязвимой перед ним, беспомощной, неспособной защитить себя, хотя не было никаких оснований полагать, что ей это потребуется. Говорили, что духи мертвых отражают сущность своих жизней, и никто не обладал при жизни большей значимостью, чем этот человек. Сильные черты лица, обрамленные черной бородой, и глаза, которые, казалось, видят насквозь — в Алланоне не было ни единой видимой слабинки, ничего, что навело бы на мысль, что он когда–нибудь мог потерять самоуверенность и искать окольные пути. Даже сейчас, когда она сравнивала его с остальными более прозрачными и бестелесными духами, он казался целым и неизменным.
— Я хотела поговорить с тобой, Алланон, о пропавших Эльфийских камнях, — смогла она, наконец, произнести.
…Тогда говори со мной…
— Знаешь ли ты, из того темного мира, в котором ты теперь находишься, где в этом мире света можно отыскать эти Эльфийские камни?
…Там, где они находились в течение этих бесчисленных веков…
— Но где именно?
…Спрятаны. Скрыты от любых глаз. Спроси меня о чем–либо еще…
— Есть один дневник, обнаруженный одной из нашего ордена, который рассказывает о краже всех Эльфийских камней, кроме поисковых эльфинитов, во времена Волшебного мира. Его написала одна девушка. Эти талисманы у эльфов украл ее любовник из дарклингов. Что ты об этом знаешь?
…Ничего…
Теперь он не шевелился, повиснув в темноте и освещаемый странным светом, исходящим из глубин Хейдисхорна. Когда призрак говорил, в его голосе не было ни капли той слабости, которая присутствовала в завываниях и стенаниях на свою судьбу других духов. Наоборот, его голос был твердым и жестким.
— Мы собираемся отправиться на поиски этих Эльфийских камней для ордена друидов, чтобы мы смогли воспользоваться ими для обеспечения прочного мира в Четырех Землях. Они будут использоваться для защиты народов от созданий Пустоты, от демонов, которые когда–то избежали заключения в Запрет.
Шипение призрака, казалось, отразило звуки воды, над которой он парил, когда он выдохнул облако пара.
…Глупая болтовня, Ард Рис. Нет никакого прочного мира. Нет такой защиты, которую ты можешь предложить, тем, кто сам себе не хочет помогать. Все, что мы делаем, это сдерживаем прилив, который, в конце концов, неизбежно сметет нас…
Она почувствовала, как упало ее сердце. Мрачное мировоззрение Алланона не оставляло никакой надежды. Он видел неизбежный конец, а сражение добра и зла для него было ни чем иным, как простой затяжкой времени. Он даже вряд ли согласен, что стоит прикладывать усилия в этой борьбе. И тем не менее, несмотря на то, что его слова были прямыми и бесстрастными, она смогла почувствовать, что за ними что–то стоит.
— Может быть и так, — наконец произнесла она. — Но разве это означает, что мы должны прекратить пытаться? Нам следует сдаться?
…Ответь сама на свой вопрос, Ард Рис? Следует ли сдаться?..
— Я так не думаю.
…Но ты не уверена…
— Я уверена. Я не сдамся. Члены моего ордена тоже не сдадутся. Неужели, после смерти ты решил, что мы должны остановиться? Ты говоришь, что мы должны последовать твоим словам?
…Я ничего тебе не говорю. Мертвые могут только возражать или подсказывать…
— Тогда я снова говорю, что мы не сдадимся. И тебе не следует, если именно это ты имел в виду. Наоборот, ты должен нам помочь.
…Ты сама должна помочь себе, Ард Рис. Ты на это более способна, чем я…
В его словах был вызов, некая скрытая угроза. Но она чувствовала, что он все еще ждал, надеясь на что–то. Она лихорадочно соображала, пытаясь понять, что же это было.
— Я готова это сделать, — ответила она. — Сделать все, что необходимо. Я начну поиски, однако я не знаю, с чего их начать. У меня есть история и имя девушки и больше ничего. Я даже не знаю, правда ли все то, что написано. Стиль написанного подсказывает, что это все так и было, но все рано имеются сомнения. От этих сомнения помощи мало. — Хайбер немного помолчала. — Ты знаешь эту девушку? Алею Омаросиан — так ее зовут. Именно она написала этот дневник. Ты знаешь ее?
Впервые тень Алланона не ответила сразу же.
…Я кое–что знаю о ней…
Она подождала.
— Что именно ты знаешь?
Тень не ответила. Хайбер едва сдерживала свое отчаяние, пока призрак продолжал молчать.
— Она написала этот дневник? Все так и было? Может ли она еще что–нибудь рассказать нам о том юноше дарклинге, который украл Эльфийские камни? Вообще, хоть что–то?
Тень по–прежнему молчала, может быть, размышляя, может, взвешивая то, какова будет цена ответа, а, возможно, занятая чем–то совершенно другим. Эльфийка сдерживала свое нетерпение, не желая тревожить размышления, стараясь не сделать ничего такого, что могло стоить ей шанса узнать хоть одну новую вещь, которая окажется полезной.
Когда призрак заговорил снова, ее удивили его слова.
…Обдумывала ли ты цену своим вопросам? Для себя? Для остальных, о которых ты заботишься? Для людей, которых надеешься спасти?..
Она не имела понятия, о чем он говорит, и замешкалась с ответом.
— Друиды готовы отдать свои жизни, если это поможет делу ордена. Ты это знаешь. Что же касается тех, кому мы стараемся помочь, я считаю, что ничегонеделание может принести им еще больше горя.
…Что, если все твои усилия в этом предприятии окажутся напрасными? Что, если ты обречена на неудачу?..