Стражи времени
Шрифт:
— Товарищ генерал, — обратился Сергей к Фадееву, — я прочитал в оперативной записке, что офицер, который служил в охране Дадуа, Семен Бородин, до сих пор жив. Одинокий старик, он проживает на ….
— Да, капитан, это так, — Фадеев достал сигарету и, чиркнув зажигалкой, выпустил тугое сизое кольцо дыма. — Только он давно в маразме. Наши ребята уже проверили его. Даже показали нашим докторам. Ничего нельзя сделать.
— Я всё же хотел бы повидать его. У меня есть кое-какие мысли на его счёт.
— Повидай, подготовке к операции это не во вред, хотя и пользы от этого визита не жди. — Петр
— Понимаю, товарищ генерал. Разрешите идти?
— Иди, Сергей, — Фадеев встал из-за стола и пожал капитану руку, Поливайко, погруженный в свои научные мысли, лишь качнул на прощанье взлохмаченной головой.
Глава 13. ПЕРВЫЙ ОПЫТ
— У меня для вас сюрприз, Вахтанг Георгиевич! — Линке потер руки. — Работы, конечно, ещё очень много, но главное мне ясно! Мы с вами совершили грандиозный научный прорыв. Все странности, происходившие в деревне Большие Борщи, получили объяснение. Имело место смещение временных слоев.
— Что имело место? — переспросил Вахтанг Дадуа.
— Все эти месяцы, Вахтанг Георгиевич, я напряжённо работал, — Линке принялся ходить по кабинету, то и дело что-то поправляя на столе и шкафах, — Тот научный персонал, и то современнейшее оборудование, которым я располагаю, теперь сделало возможным невозможное. Фактически, всё это время весь институт работал только на наш с вами проект. И мы добились своего, теперь нам подвластно время. В лесу, что рядом с деревней Большие Борщи, случилось падение метеорита. В продуктах горения метеорита имеется некое соединение.
— Эти блестяшки, которые вы нас заставили выкапывать из грунта? — улыбаясь, спросил Вахтанг, радуясь возможности вставить слово в монолог учёного мужа.
— Совершенно верно, — профессор достал из сейфа металлический футляр. — Вот это кристаллы времени! Я их убрал в специальную емкость, в ней они отлично хранятся. С помощью этих кристаллов и будет работать наш перемещатель во времени и пространстве. Эти кристаллы являются источником энергии агрегата, могущего доставить человеческого индивидуума в любой исторический период.
— В любой? — переспросил Вахтанг.
— Ну, пока могу ручаться за 50 лет вперед из 50 лет назад, — усмехнулся Линке. — Как говорится, в радиусе 50 лет. Можно делать и более глубокие погружения во времени. Но пока отстаёт техническая сторона. Требуется оборудование и средства, чтобы довести до ума сам прибор, пока наш перемещатель находится в весьма примитивном конструкторском исполнении.
— Профессор! — прервал Линке Вахтанг. — Ассигнования на дальнейшее продолжение вашей работы будут выделены! Это я вам обещаю. Я одно не могу понять, как ваши подчиненные выполняют работу, которую вы им поручаете, не догадываются о сути наших исследований?
— Нужно лишь поручать им отдельные опыты и исследования, не комментируя и не определяя конечную цель. Не волнуйтесь, Вахтанг Георгиевич, истинную картину знаем лишь мы с вами, — твердо сказал Линке.
— А почему в деревне Большие Борщи проходили перемещения во времени, хотя там и в помине не было никакого устройства? — продолжал допытываться Вахтанг.
— Кристаллы, находящиеся в грунте обеспечивали хаотичную смену временных отрезков. Перемещателя, как устройства, еще не существовало, но энергия кристаллов времени была. Однако она ничем не контролировалась и, поэтому, то один, то другой отрезки времени возникали, и также быстро пропадали.
— Понятно, Иван Фридрихович, — Дадуа помялся. — Иван Фридрихович, вышестоящее начальство требует, чтобы я, непосредственно, опытным путем установил целесообразность дальнейшей работы по перемещателю. Деньги немалые, сами понимаете….
— Дорогой Вахтанг! Я всё прекрасно понимаю, вам нужно подтверждение наших достижений! Хотя перемещатель во времени ещё «сырой» и недостаточно доработан, мы можем испытать его действие хоть завтра. Доработка изделия — дело долгое. Я покажу вам товар лицом.
— Иван Фридрихович! — Дадуа достал из нагрудного кармана кителя небольшую старую фотографию. — На снимке изображён отряд красноармейцев, отбывающих на фронт, на борьбу с Колчаком. В середине, в кожанке, мой старший брат, Галактион Дадуа. Он был комиссаром этого отряда. Галактион с фронта не вернулся, почти весь отряд погиб. Брат был для меня самым главным советчиком и другом. Он заменил мне рано умершего отца. Мне очень не хватает его.
Линке взял из рук Вахтанга пожелтевшее фото. Перевернул. На обороте значилась полу стертая дата — 12 июля 1919 года 11 часов 40 минут.
— Ого! Какая тонкость! — воскликнул профессор. — Ну, что же, это нам на руку. Откуда у Вас эта фотография, Вахтанг?
— Один корреспондент, который был автором статьи об отправке отряда на фронт, нашёл меня и вручил мне этот снимок вместе с номером газеты «Большевик», в которой и была напечатана статья, — Дадуа взял папку, которую принёс с собой и извлек из неё старый газетный лист. — Заметка называется «Все на борьбу с Колчаком» и повествует о полных решимости революционных матросах, ведомых на фронт пламенным красным комиссаром Галактионом Дадуа. Обыкновенная агитка тех времен, Иван Фридрихович. Но больше от брата у меня ничего не осталось. Он был настоящим несгибаемым большевиком, прошедшим тюрьмы и каторги. Не знаю, если бы Галактион вернулся с фронта, уцелел бы он в этих партийных чистках? Иван Фридрихович, я хотел бы попросить вас….
— Я всё понял, — прервал профессор Дадуа. — Я покажу вам наше изобретение в действии. Вы, Вахтанг, воочию увидите своего старшего брата, и он опять будет стоять во главе отряда красноармейцев, отправляющихся на фронт громить Колчака.
— Пожалуйста, Иван Фридрихович, — Вахтанг прижал руку к груди. — Это моя личная просьба.
— Я понял вас, Вахтанг, — голос профессора задрожал. — Я тоже, в свою очередь, хочу просить вас, Вахтанг Георгиевич, я буквально умоляю вас….
— Не трудитесь, Иван Фридрихович, я знаю, что вы будете спрашивать меня о судьбе вашей дочери Тани. — Вахтанг закрыл глаза и помассировал их большим и указательным пальцами правой руки. — Я не забываю об этой просьбе ни на минуту. Но дело очень трудное. По моим сведениям, ваша дочь попала в специальный детдом для детей родителей, чьи действия, так или иначе, мешали установлению советской власти.