Стражница
Шрифт:
— Поэтому-то я и перенёс вас сюда, — сказал Люк. — Магия была направлена на Констанцию, а не на школу. После того, как я вытащил её оттуда, там не осталось ничего, что ещё могло бы заинтересовать Сумрачных. Здесь же — всё безлюдно, и на многие километры вокруг нет не единой важной Линии, а значит и совсем мало Магии, которую они могли бы поглотить.
— Хороший план, — сказала я, с удивлением заметив, что мои ноги дрожат. — Даже очень хороший план.
Он пожал плечами, но улыбка, заигравшая на его губах, показала, что
Когда мы вошли в хижину, Маргарет что-то тихо напевала, а Констанция спала. Цвет её лица казался здоровее и дыхание нормализовалось. Орла намекнула, что это лишь временно. Сколько времени осталось у Констации?
Доминик, с неожиданно нежным жестом, помог Маргарет подняться.
— Мы уходим.
— Мы же только познакомились с Мо, — запротестовала та. — Остаться ещё ненадолго не помешает.
— Орла рассердилась. Лучше нам успокоить её, — сказал он, бросив на Люка косой взгляд, который казалось предостерегал и в тоже время упрекал. — Мы ещё поговорим. В ближайшее время.
Люк снова взял меня за руку, но я высвободилась, чтобы понаблюдать за Констанцией.
Маргарет улыбнулась мне. — Было очень приятно познакомиться с тобой. Люк… — Он склонился к ней, и она поцеловала его в щёку. — Веди себя хорошо.
Я могла бы поклясться, что он покраснел. Доминик слегка приподнял шляпу и потянул Маргарет на улицу. Через мгновение мы услышали громоподобный звук, оповещающий об их путешествии через Межпространство. Люк опустился на один из покосившихся стульев и высокомерный вид, который он продемонстрировал перед Кварторами, исчез. Кожу начло покалывать, как казалось происходило всегда, когда мы оставались наедине.
— Твои родители кажутся… — Я искала слово, которое подошло бы и к Маргарет, и к Доминику. «Как день и ночь», сказал бы мой дядя. — Они кажутся милыми.
Он повернул голову сначала в одну, потом в другую сторону, чтобы снять напряжение.
— Маман — да. Мой отец больше похож на тебя.
— Не милый? — Из уст кого-нибудь другого это прозвучало бы оскорбительно. Но из уст Люка это было больше похоже на комплимент.
— Он играет важную роль. Для любезности не остаётся много места.
Конечно. Я никогда не была для Люка «просто Мо». Я всегда была «Сосудом», той, которая судьбой предназначена ему в спутницы. Но я не была уверена, верю ли в судьбу. И я хотела иметь мужчину, который желал бы именно меня, а не пророчество, которому я бросила вызов.
Мне хотелось поругать его, но он казался таким усталым, лицо, измученное заботами и с кругами под глазами. Иметь дело с грубой Магией — это очень опасная, напряжённая работа, и он выполнил её только потому, что я попросила. Моё раздражение постепенно прошло.
— Спасибо за помощь.
Он закрыл глаза и медленно выдохнул.
— Я помог тебе. Она лишь случайно оказалась в комнате.
На кровати шевельнулась Констанция.
— Нам сейчас лучше вернуться домой. Наверняка другие скоро заметят наше отсутствие.
— Дай ей немного отдохнуть. И себе тоже.
Я обошла осколки, которыми был покрыт пол, и присела на другой стул. Люк медленно поднял руку, произнёс слова заклинания и осколки полетели на своё место. Трещины вспыхнули красным, а потом соединились прямо на моих глазах, образовав новое оконное стекло. Классно, когда умеешь, вот так, без особых усилий, чинить вещи. С таким навыком, было бы совершенно всё равно, если что-то сломаешь.
— Прошёл месяц, — сказал он. — Как ты его провела?
— Думаю, хорошо. Принимая во внимание обстоятельства.
Он кивнул, и я могла себе представить, что он, вероятно, чувствует то же самое.
— Куджо ещё болтается вокруг тебя?
— Колин все ещё рядом, да. — Это было самое безобидное объяснение, которое я могла придумать, особенно сидя перед Люком.
— Какая жалость! Для этого ведь нет никаких причин, — сказал он. — Если Серафимы действительно нацелились на тебя, Куджо ничем не сможет помочь.
— Он находится рядом не для того, чтобы защищать меня от Дуг. — Если бы он был рядом именно для этого, то зуб даю, Люк был бы самым первым в списке людей, которых я должна избегать.
— Ты действительно думаешь, что Серафимы ещё представляет какую-то опасность? Мы же прикрыли их лавочку.
— Они переманили члена Квартора на свою сторону. Они убили Сосуд. — он поджал губы. — По крайней мере, попытались. Они не похожи на группировку, которая так быстро сдаётся. Мне кажется, они заново формируются и планируют свой следующий шаг.
— Ты думаешь, что они будут меня преследовать. — Что-то призрачное, скользкое шевельнулось во мне.
— По крайней мере я считаю это возможным. — Он смерил меня взглядом. — Кажется ты не особо обеспокоена.
Я наблюдала за тем, как обвешенные мхом ветви качаются на ветру, изобразив ничего не выражающее лицо. Люк был бы не согласен, если бы я снова связалась с Серафимами.
— А я должна?
Казалось, он обдумывает вопрос.
— Пока нет. Возможно даже никогда. Мы будем следить за развитием событий.
— Хорошо, тогда я начну волноваться, когда ты скажешь, что стоит.
— Раз уж мы разговариваем о плохих ребятах… Как поживает твой дядя? Он всё ещё играет в «мальчика на побегушках» у Мафии?
— Я не спрашивала.
Так было даже лучше. Отношения моей семьи с организованной преступностью довели отца до тюрьмы, что отняло у меня всякое желание, расспрашивать о вещах, о которых лучше всего было молчать. Но я и не врала себе: в правде о моей семье ничего нельзя было изменить, я лишь старалась держаться от этого всего как можно дальше. За исключением Колина, конечно. Он был исключением из правил — очень привлекательным, чрезвычайно пугающим исключением.