Где-то бьётся море в Тель-Авиве.Старый город Яффа на пути.Молока и мёда в изобилье,Вот бы только мимо не пройти.Симон-Пётр на крыше молит Бога,Голодом и жаждою томим,А внизу, у самого порога,Спорят люди, что пришли за ним.Старый порт – ровесник Соломона –Волнами изгрызан неспроста,С этих мест от гнева божьего ИонаУбегал во чрево грозного кита.Я брожу, вдыхая пыль столетий,Узнавая прошлого черты.Этих дней неведомый свидетельИ участник вечной суеты.Январь 2014 г.
«Течёт река издалека…»
Течёт река издалека,И широка, и глубока,И не поднимется рукаДоплыть до дальнего буйка.Её теченье – наводненье,Веков прошедших отраженьеПриводит медленно в движеньеУснувшее воображенье.Зачем
течёшь? Куда идёшь?Теперь уже не разберёшь,Кого-то любишь и зовёшь,А может, ждёшь.Какие были корабли,Что плыли из другой земли,А лица бледные в пыли гребли,Настойчиво гребли.У берега, поднявши нос,Седой, белёсый альбатросСмотрел настойчиво, где плёс,Как смотрит пёс.Ругались дружно бурлаки,Сжимая пальцы в кулаки,А рядом в сёдлах казаки –Как маяки.Движеньем город был объят,Горел и огненный закат,Метался в лицах азиат.2000 г.
«В том саду одинокая птица…»
В том саду одинокая птицаНадрывается в тишине.То ли радуется, то ли злится,Изнутри раня сердце мне.В том саду как-то всё иначе,Полыхает сиреневый цвет.В том саду обветшавшая дача,И хозяина будто нет.Смотрит ель в голубое небо,А по небу плывёт самолёт.В те края, где я ещё не былИ уж точно никто не ждёт.А на юге, за полем изрытым,Золотятся в листве купола.Там священник читает молитвы –Седовласая голова.И всё так же меняются лица,Появляясь случайно извне.Но лишь та одинокая птицаРастревожила душу мне.1998 г.
Китай
В горле пересохло,Где б воды глоток?Покидаю Родину, еду на Восток.Сердцем в карте выделенНезнакомый край.До чего ж загадоченСолнечный Китай.Как река огромная,Пёстрый хороводУзкими глазамиСмотрит на восход.Рисовые зёрнышки иЗелёный чай,Всё перемешалосяКак бы невзначай.И пустыни мёртвыеВ кремовой дали,Кружатся у берегаСтаей корабли.Там в горах средь пения,Взорами окинь,Как потоки вечности –Древний Шаолинь.И хранит таинственныйТой страны закон,На стенах заброшенныхЧудище-дракон.В горле пересохло,Где б воды глоток?Я покинул Родину,Еду на Восток.Пекин, 12 июня 2005 г.
На перекатах
То восходы, то закаты,Потемневшая вода.Мы плывём по перекатам,Уплывая навсегда.Берега круты и колки,Лес качает облака,За спиной висят двустволки,Рана в сердце глубока.Не вернуться в ту же воду,Дров наломано сполна.Любоваться на природу –Лишь бы только не война.Что ж вы, милые ребята,Друг у друга пьёте кровь,Нас несёт по перекатам,Где же жертва и любовь?Отчего же маму с папойВы не любите как встарь,И всё те же перекаты,И луны ночной фонарь.Вы ж когда-то были малы,Очень милы с юных лет.Что ж, скажите, с вами стало?В чём причина ваших бед?Только слышно «аты-баты»Шумом стройным сквозь года,Мы плывём по перекатам,Уплывая навсегда.28 декабря 2018 г.
«Со мной кочует бюст – нетленный и глубокий…»
М.Ю. Лермонтову (1814–1841)
Со мной кочует бюст – нетленный и глубокий.Глаза задумчивы, отверсты, одиноки.В усах отвага и широкий лоб –Присутствие ума, в том нет сомнений.Бюст Лермонтова – одинокий гений.В конце – дуэль и сиротливый гроб.Вот весь удел певца на ниве торной.Он был огонь, что с неба, непокорный,С особой дерзостью в груди таился нрав.Пред всеми не расшаркивался льстиво,В бою с чеченами сражался терпеливо,Достоинство и честь не потеряв.Ну что ж, всё по порядку – сердце просит.В Шотландии далёкой ветры носятСредневековый запах скисших лет,Когда Томас Лермонт творил знаменья,Хватаясь за мистическое тленье,Угрюмый предок и к тому ж поэт.В Россию корни проросли пророка,В России всё под спудом спит до срока.Вдоль Мойки Пушкин катит на дуэль.Жена его слепа, царь смотрит в окна –Заиндевели от мороза стёкла,Там в хлопьях тьма и страшная метель.Погиб поэт, кто ж смерть его рассудит?Мужик в деревне прост и не осудитНи высший свет, ни происки врагов.Кто поумней – кидались в осужденья,Прочитывая вслух стихотворенья,Защекотавшие устои берегов.Кавказ вдали – немые цепи гор,Свободный воздух и души простор.Полёт орла высок и незаметен.Он смотрит вниз без посторонних глаз,Вершины гор сияют, как алмаз,Не замечая ход седых столетий.Здесь пахнет вечностью, пронизан небосводЛучами солнца, вниз потоки водЛетят вдоль скал, стоящих у стремнины.Внизу туман, чуть дальше вьётся дым,Разбросаны дома, где мчится к нимСедой чечен, в тени наполовину.Мартынов только повод, тяжкий сон,Когда душа скорбит, со всех сторонЕё злой дух и мучит, и тревожит.Когда становится язвительным язык,И дни мучительно бегут на черновик,И мысль одна другую не стреножит.Убит спокойно, и не на войне,Где много раз на боевом конеБросался на редуты грозной тучей.Где шла резня, стреляли тут и там,Стонали люди, воздух по полям,А он казался сильным и могучим.Теперь тщедушный, в тоненьком гробу,Как фаталист, что испытал судьбу, –Умолк и, выйдя тихо на дорогу,О чём просил за год пред этим днём,Всё получил, как некий ход конём.Бог терпелив, нет тайн для Бога.31 января 2016 г.
Белый снег
Белый снег. Почему ты белый?Сколько можно лежать под окном?Гомонят воробьи оголтело,Наполняя веселием дом.Вдруг запахнет соломой, смолою,Терпким дымом садовых костров.И качнёт луна головоюИз каких-то дальних миров.И пойдёт, пронесётся повсюду,По оврагам и по полям,Что закончились пересуды,Что объявлен запрет белым дням.И водой захлебнётся округа,Застучит монотонно капель.И притянется кто-то друг к другу,И начнётся у них канитель.Про любовь будут длинные песни,И неважно, что в доме вверх дном.Белый снег – надоел ты, хоть тресни,Сколько можно лежать под окном?!16 февраля 2012 г.
Баллада «Аэрофлоту»
«Отдать концы!» кричат, когда уходят в море.«Задраить люки!» – в толщу океана.Ну а когда, чтоб реять на просторе,«Счастливого пути!» желают рьяно.«Аэрофлот» – как твёрдая валютаВо всех концах земли большого шара.И если вдруг захочется кому-тоВзлететь на время – для него есть пара.Летать отраднее, когда с тобой подруга, –Есть перед кем свой страх топить в стакане.И даже если турбулентность или вьюга –Всё нипочём в воздушном океане.Дункан с Есениным мотались к Кёнигсбергу,А Маяковский хвастался рекламой.Был «Добролёт», но он давно повергнут«Аэрофлотом» – этой стройной дамой.Всё как обычно: каждый день в полёте.Прошиты крыльями седые магистрали.И что за мысли будоражат ум пилотов,Когда они всерьёз глотают дали.Мы все мечтаем стать однажды птицей,Стряхнуть усталость от седьмого пота,Взять дорогих – и в небо устремитьсяВ надёжных лайнерах «Аэрофлота».2 февраля 2016 г.
Пастушок
У пастушка одна забота:Чтобы коровы не сбежалиИ чтоб потом, придя с работы,Они ещё и молоко давали.В руках ни дудки, ни свирели,Большущий кнут – гроза телячья.А что же вы ещё хотели?Он маленький – вот незадача.Под кепкой чуб, рубаха сшитаНа вырост, но, видать, так надо.Шагает просто, деловито,Как страж, осматривая стадо.За ним собачка, с полусловаСпешит, хвостом виляя смело,И если надо, то готоваИдти с ним на любое дело.Задор его не оставляет,Он знает нужные словечкиИ про себя в уме считает,Когда идти пить воду в речке.Его взял дед с собой на пару,Пасти коров – обычай древний,Он времени не тратит даром,Растёт и учится в деревне.9 февраля 2019 г.
Аэропорт
Где самолётов вьётся стая,В небесный омут улетая,Где пассажиров пёстрый ройИ голоса наперебой,Где на экране вереницейМелькают цифры и столицы,Где все бывают как-то пьяныИ оживают чемоданы,Плывут по лентам, словно рыбы,Кто в Воркуту, кто на Карибы,В мельканье блузок, брюк и шортКипит, пыхтит аэропорт.А мы с приятелем на паруПьём горькую у стойки бара,И ни от страха, ни от боли,А просто так, по доброй волеУсугубляем, точно впрок,И мир лежит у наших ног.Как муравейник – жизнь лихая,Аэропорт не отпускает.Кого-то любят и встречают,А нас никто не замечает.Красиво объявляют рейсы,Плывёт еврей в курчавых пейсах,За ним семейство – мал мала.И долгожданна и мила –Плывёт раскрашенная диваПериферийного разлива.Проходит женщина с плюмажем,Мелькают члены экипажей,Вдоль магазинов и витринВальяжно бродит армянин.Мы разошлись, казалось – мало,Нам третьего недоставало.Мы про своих не забываем,Надёжно время коротаем.Как стадион, где вечный спорт,Шумит, пыхтит аэропорт.26 июня 2017 г.