Стрекоза в янтаре. Книга 2. Время сражений
Шрифт:
— Помогите! Эй, кто-нибудь там, внизу! Передайте герцогу, что я хочу его видеть! Помогите! — Мне показалось, что одна из фигур внизу подняла голову и взглянула на меня, но никто не сделал ни одного движения в сторону дома, как ни в чем не бывало продолжая свою работу, будто бы просто крик ночной птицы потревожил темноту.
Я бегала от окна к двери и обратно к окну, кричала, умоляла и угрожала, пока не охрипла, стучала в дверь, пока мои кулаки не покраснели, но никто не пришел. Должно быть, я была одна
Я очнулась, замерзшая, окоченевшая, с ужасной головной болью, от того, что что-то широкое и твердое толкало меня по полу. Тяжелая дверь, приоткрываясь, била меня по бедру.
— Ox! — Я неуклюже повернулась и стала на четвереньки, волосы свешивались мне на лицо.
— Клэр! Успокойся, дорогая, п-пожалуйста! Дорогая, тебе больно? — Шурша накрахмаленным батистом, Мэри опустилась на колени рядом со мной. Я увидела, как дверь за ней закрылась, и услышала щелчок поворачиваемого в замке ключа.
— Да, то есть нет. Со мной все в порядке, — еще не очнувшись окончательно, откликнулась я. — Но вот Хью… — Я закрыла рот и тряхнула головой, чтобы она прояснилась. — А ты что здесь делаешь, черт побери?
— Я п-подкупила экономку, чтобы она м-меня впустила, — прошептала Мэри. — Может, нам лучше говорить потише?
— Это не имеет значения, — произнесла я обычным тоном. — Дверь такая толстая, через нее не услышишь даже крики болельщиков на футбольном матче.
— Крики — чего?
— Не важно. — Мой разум стал проясняться, хотя глаза у меня заплыли, а в голове стучали молоточки. Я с трудом поднялась на ноги, дотянулась до таза и сполоснула лицо холодной водой.
— Ты подкупила экономку? — спросила я, вытирая лицо полотенцем. — Но мы все же заперты. Я слышала, как поворачивался ключ.
В серых сумерках, заполнявших комнату, лицо Мэри казалось призрачно-бледным. Пока я лежала на полу, свеча оплыла и погасла, комната освещалась теперь только слабым светом тлеющих в камине угольков. Мэри закусила губу.
— Я сделала все, что могла. Миссис Гибсон слишком боится герцога, чтобы отдать мне ключ. Единственное, на что она решилась, это запереть меня вместе с тобой. До утра. Утром она меня выпустит. Я подумала, может, тебе будет веселее, — робко добавила она.
— О да, конечно, благодарю тебя. Это была замечательная мысль.
Я взяла из ящика новую свечу и подошла к камину, чтобы зажечь ее. Подсвечник был залит воском сгоревшей свечи. Я капнула расплавленным воском на стол и поставила на него новую свечу, ничуть не заботясь о сохранности герцогского имущества.
— Клэр, у тебя… неприятности?
Я прикусила губу, чтобы удержаться от поспешного ответа. В конце концов, ей было только
— О да. И боюсь, довольно большие. — Мои мозги вновь заработали. Если Мэри и не сможет помочь мне с побегом, то, по крайней мере, расскажет о своем крестном и его домочадцах.
— Ты слышала шум на опушке леса? — спросила я. Мэри отрицательно покачала головой. Она начала дрожать от холода — в такой большой комнате тепло камина рассеивалось, не доходя до возвышения, на котором стояла кровать.
— Нет, но я слышала, одна из поварих говорила экономке, что в парке поймали какого-то бродягу. Ужасно холодно. Не лечь ли нам в постель?
Она уже залезала под одеяло, натягивая на валик для головы конец простыни. Под белой ночной рубашкой обозначилась маленькая круглая грудь.
— Это был не бродяга, — сказала я. — Вернее, бродяга, но также еще и друг. Он направлялся к Джейми, чтобы сообщить ему, что я здесь. А ты не знаешь, что случилось с ним, после того как его схватили?
Мэри повернулась ко мне, ее лицо казалось бледным пятном на фоне украшавших кровать портьер. Даже при этом слабом свете я увидела, какими огромными стали ее темные глаза.
— О, Клэр! Мне так жаль!
— Мне тоже, — нетерпеливо произнесла я. — Но ты хотя бы знаешь, где сейчас этот бродяга? — Если Хью держат где-нибудь поблизости, например в конюшне, Может быть, Мэри удастся освободить его утром? По ее трясущимся губам, неспособным воспроизвести членораздельный звук, я могла бы догадаться, что последует дальше. Но слова, которые ей удалось наконец выговорить, поразили меня как удар кинжала:
— О, они его п-повесили, — сказала она. — Н-на в-воротах п-парка.
Прошло некоторое время, прежде чем я вновь обрела способность видеть окружающее. Печаль, страх, отчаяние, потерянные надежды — все это нахлынуло на меня мощным потоком, едва не поглотив с головой. Я смутно ощущала на своих плечах робкое поглаживание маленькой руки, слышала голос, предлагающий мне то носовой платок, то стакан воды, но продолжала лежать молча, неподвижно, свернувшись в комочек, ожидая, когда стихнет острая боль, сжавшая мой желудок. Наконец паника прошла, боль утихла, и я открыла затуманенные глаза.
— Со мной все в порядке, — сказала я, усаживаясь в кровати и совсем не изящно вытирая нос рукавом. Потом взяла предложенное мне полотенце и осушила слезы. Мэри озабоченно хлопотала вокруг меня, я успокаивающе сжала ее руку:
— Правда. Со мной все в порядке. Я очень рада, что ты здесь.
Внезапная мысль поразила меня, и я уронила полотенце, с любопытством глядя на нее.
— Мне только что пришло в голову: а почему ты здесь? Я имею в виду в этом доме.
Она покраснела, легла и натянула одеяло.