«Стрела Амура» и ведьмина натура

Преображенская Маргарита

Но что теперь горевать? Былого не вернёшь, надо действовать исходя из известных фактов. Думая так, я машинально вращала блок стволов то вправо, то влево. Механизм заедало от старости, поэтому у меня не получалось провернуть до конца. Кто же стрелял из этого пистолета, что за симпампуля в шляпке?! Внезапно у меня случайно получилось крутануть посильнее и сдвинуть блок чуть дальше, в результате чего я заметила, что в одном из стволов что-то лежит. Что бы это могло быть?

Я вооружилась маникюрными ножницами и аккуратно извлекла из ствола свёрнутую в трубочку записку. Почему ни я, ни Витюня не обнаружили её раньше? Или её скрывала какая-то магия? Разворачивая трубочку, я замерла от предвкушения чего-то грандиозного, что вот-вот должно было случиться

со мной! На маленьком, потемневшем от времени клочке бумаги незнакомым, но очень красивым почерком была выведена только одна фраза: «Под третьей планкой в первом ряду от окна». Как только я прочитала записку, лист бумаги в моих руках истлел и рассыпался в прах, словно его и не было.

Я положила пепербокс обратно и снова задумалась. Под третьей планкой? Вероятно, имелся в виду штучный паркет, покрывавший все полы в доме. Вопрос только в том, от какого окна. Я решила начать поиски под окном моего кабинета, по-прежнему недоумевая, как Витюня, домовой дотошный и древний, проморгал записку и нечто, спрятанное под паркетом в охраняемом им доме?

Я наведалась в чулан и, вооружившись фомкой и плоскогубцами, вернулась, чтобы вскрыть тайник. Паркет в барском доме был положен, что называется, на века, поэтому извлечь нужную планку оказалось не таким уж простым делом, но я не сдавалась, и усилия увенчались успехом. Каково же было моё удивление, когда под планкой обнаружилась откидная ручка, вероятно от хорошо замаскированной двери в подпол. Да тут снятием одной планки не обойдёшься! Когда все препятствия были преодолены, я схватилась за ручку, с трудом открыв потемневшую от времени, но всё ещё крепкую деревянную дверцу.

В подпол вела подозрительного вида пыльная и шаткая лестница, утопавшая в кромешной тьме. Пришлось снова отправиться в чулан, чтобы взять оттуда раритетный фонарь, в простонародье именуемый керосиновой лампой. Конечно, у меня в сумочке был и самый обычный электрический фонарик, но я решила воспользоваться магическим светочем, в лучах которого можно было разглядеть любые сущности (к сожалению, магия обнаружения не терпела электричества, предпочитая старый проверенный керосин). Свет от такого фонаря был тусклым и дрожащим, не говоря уже о копоти, которую он производил в таких количествах, что я ощущала себя в республике Чад.

Подпол, в который я спустилась, оказался сухим и пыльным помещением, от созерцания которого у меня задёргался глаз. Не то чтобы я испугалась темноты или старинной мебели, но полотнища тенёт, портновские манекены в винтажных нарядах, отражавшиеся в тёмных зеркалах, и стоявшие там и сям пустые клетки, предназначенные, видимо, для птиц-переростков, создавали у меня в душе некоторый элемент сладкой жути.

В свете фонаря не было заметно никаких враждебных поселенцев (вероятно, Тюня на правах хозяина уже всех распугал); значит, можно смело изучить окрестности. Конечно, первое, что меня заинтересовало, были платья. Некоторые были выполнены в стиле романтизм, подразумевавший пышную юбку-колокол и рукава с объёмной верхней частью и зауженной нижней, называемые в шутку «бараний окорок». Встречались и модели второй половины XIX века, где царствовал более практичный позитивизм с турнюрами и оборками. Я осторожно касалась рукавов, иногда чихая от пыли, и мне казалось, что я погружаюсь в те давние года. Что ж поделаешь, очень уж я натура такая романтичная и позитивная – одним словом, по стилю подхожу!

Неожиданно в дальнем углу вроде бы мелькнул край юбки цвета молодой травы. Я бросилась туда, желая проверить свое предположение и расталкивая преграды, а оказавшись рядом, замерла в нерешительности. На прятавшемся в углу манекене был тот самый костюм наездницы из моего сна, сохранилась даже шляпка, небрежно надетая на заглушку в виде пики. Повинуясь какому-то странному порыву, я осторожно сняла шляпку и, решив примерить, сдула пыль и приставила к своей голове так, что поля едва касались волос.

Взгляд в зеркало напугал меня до мурашек, потому что мне показалось, что оттуда, из темноты, вместо моего отражения на мгновение выглянула та самая симпампуля, которую я видела во сне. В следующий миг видение исчезло, возможно, из-за того, что я выронила шляпку из рук. Одно было совершенно точно: я могла бы поклясться, что видела большую книгу в руках охотницы из зеркала – внушительный такой фолиант в алой бархатной обложке с золотым тиснением.

Может быть, это какая-то подсказка? Я всегда любила романтические тайны, след которых терялся в глубине веков. Вопрос, что за девушка из XIX века решила вступить со мной в контакт и почему её не вычислил свет раритетной лампы, пока оставался открытым. Меня сейчас больше занимала книга. Где её искать? Мой взгляд упал на старинный письменный стол. Массивный, с зелёным сукном на поверхности крышки, он опирался на пол своими мощными тумбами. Я решила открыть их, для чего пришлось поискать маленький ключик, открывавший выдвижные ящики. Он случайно нашёлся в тайнике под крышкой стола.

Взяв в руки этот проржавевший артефакт, я глубоко вздохнула и зажмурилась, потому что боялась разочарования: вдруг в ящиках ничего нет, хотя интуиция подсказывала мне, что все усилия не напрасны. Я открыла самый нижний ящик – единственный, который был заперт, и, осторожно выдвинув его на себя, пошарила рукой в его глубине, наткнувшись на бархат обложки. Открыв глаза, я извлекла фолиант, положила его на стол и невольно рассмеялась, прочитав название, выполненное потускневшим от времени золотым тиснением:

«Красная книга Мужчин Московской губернии»

Вот даже как?! Интересно, интересно…Я открыла книгу на первой странице и рассмеялась ещё громче, потому что там красовалось следующее воззвание:

«Внимание, сваха! Мужчина – это зверь отважный и гордый, а Настоящий Мужчина – ещё и редкий! В этой книге ты найдёшь самые редкие, порой вымирающие виды. Охота на них производится по особой квоте, ибо нельзя разбазаривать природные богатства бездумно! Будь мудра и осторожна!»

– Посмотрим, что тут за генофонд нации! – с усмешкой, пробормотала я, решив, как говорится, изучить матчасть.

О так называемых ККС (Красных книгах свах) вскользь упоминали на лекциях в школе ведьм, но эти артефакты считались необратимо утраченными. И вот такая удача! Каких только мужчин не было в этой книге! Я зачиталась, шелестя страницами, чихая от пыли и периодически оглашая пространство весёлым хихиканьем. Чего стоил, например, Мужчина-вамп, в характеристиках которого значилось: «Красив до ужаса, умён до одури, богат духовно и материально. Чрезвычайно неприхотлив и компактен в проживании, для содержания в брачной неволе требуются только три вещи: гроб, темнота и кровь. Недостатки: категорически противопоказан загар». Неужели такие водятся в Московской губернии по сей день?

На многих описаниях незнакомым почерком было выведено печальное: «Деградировал», и это уже в том самом далёком XIX веке! Что и говорить про наши дни?! Я долистала до закладки, которой служил засушенный цветок, и обнаружила ещё четыре забавных типажа. Вернее, типаж был один «Мужчина-ангел», но имел три подвида: «Ангел обыкновенный» (в скобках была приписка «находится на грани вымирания»), «Падший ангел», «Муз» и, как ни странно, «Купидон» (рядом с ним крупными буквами было выведено: «Особо опасен»). К сожалению, изображения типажей не сохранились или утратили чёткость, а сами характеристики не давали ясного представления об этих элитных женихах. Впрочем, прочитала я их довольно бегло и невнимательно, потому что внизу, как раз под описанием Купидона, значился какой-то адрес. Что бы это могло быть? Неужели ареал обитания?