Стрела Чингисхана
Шрифт:
– Отходим! – крикнул мурза Роберт в дымовую завесу, выбрав момент, когда не было слышно автоматных очередей.
Уже через несколько секунд появились его бойцы. Сначала вышла страховка, следом за страховкой и прикрытие. Все остальные уже сидели в машине.
При переходе поваленного забора, уже по ту его сторону, Арсланбеков положил на бетон лист бумаги и придавил его камнем. Оставил автограф. Пусть менты боятся…
Дело было сделано. Можно ехать.
– Раненых нет? – спросил Роберт Ильханович, когда последний боец запрыгнул в грузовик.
– Нет, мурза, все целы. Хорошо отработали.
– Хорошо, – согласился Арсланбеков и бегом побежал в кабину.
Машина тронулась, резко набирая скорость…
Командир роты спецназа ГРУ капитан
3
Действие романа «Инфернальный случай».
Генератор, без всяких сомнений, являлся великим изобретением и мог бы перевести практически многие боевые действия на Северном Кавказе в мирное русло. Но были после испытаний и существенные замечания. И самое главное из них – незащищенность оператора и тех, кто рядом с ним находится, от излучения своей же аппаратуры. Конечно, генератор на них не направлен. Вернее, волну направляет не генератор, а входящий в комплект транслирующий локатор. И, казалось бы, самые тяжелые последствия, которые выявились сразу, – это временное недомогание и головная боль. Но это, как оказалось, было только началом неприятностей. Шапочка из фольги, надеваемая на голову во время испытаний, вроде бы должна была защитить присутствующих. Наверное, в какой-то степени она и защищала, однако не полностью. Головная боль и сильная сонливость возникали сразу после испытаний. Потом боль проходила, человек высыпался и все вроде бы нормализовалось. Но уже через пару дней к участникам эксперимента подступала мощнейшая физическая усталость, делающая их почти небоеспособными, снова приходила головная боль вместе с сонливостью. И держалось такое состояние около недели. А выводить на неделю из строя солдат и офицеров, занятых выполнением боевого задания, – это слишком опасно. Кроме того, были неизвестны дальнейшие последствия эксперимента. Все это и еще кое-какие замечания были записаны в отчете об испытаниях и отзыве о генераторе. В институте Валерий Николаевич снова встретился с профессором Страховым, который, прочитав отзыв, слегка смутился:
– Почему же у меня ничего подобного не было? Может быть, только легкая головная боль, и все, ни сонливости, ни физической усталости. Хотя здесь, возможно, организм уже адаптировался к подобным влияниям, я слишком много времени провожу рядом с такой техникой. Это возможный вариант. Но у нас уже возникала мысль о дистанционном управлении генератором. Вплоть до того, что генератор и локатор стоят где-то там, а оператор сидит в стороне на безопасном расстоянии. Или даже в другом городе. Но в любом случае, Валерий Николаевич, спасибо вам огромное. Надеюсь, еще встретимся и продолжим сотрудничество. Вы когда уезжаете? В гости ко мне не заглянете? Домой приглашаю, не сюда…
– Не могу знать, товарищ профессор. Я сейчас в головное управление еду. Что там командование прикажет…
– Понятно. Дело военное. Ну, если что, звоните…
Из институтской лаборатории Валерий Николаевич поехал прямиком в ГРУ. Ехал он на микроавтобусе, уже опробованном в перевозке генератора, и за рулем сидел сам. Однако, едва микроавтобус въехал на МКАД, как капитану позвонили. Определитель показал смутно знакомый номер, но вспомнить, кому он принадлежит, так и не удалось.
– Капитан Чанышев. Слушаю вас.
– Здравствуй, Валерий Николаевич. Полковник Симагин, если помнишь такого.
Полковник Симагин возглавлял в диверсионном управлении ГРУ отдел перспективных вооружений и был одним из тех, кто отправлял Чанышева на испытания генератора. По телефону командир роты беседовал всего однажды, около месяца назад, и потому, видимо, номер в памяти осел, но после того единственного разговора связываться не желал.
– Так точно, товарищ полковник. Помню.
– Ты где сейчас?
– Сдал генератор в институт. Еду к вам в управление. Только что выехал через Реутов и шоссе Энтузиастов на МКАД.
– Понятно. Можешь к нам не ехать, все равно придется возвращаться. Сейчас доезжай до Щелковского шоссе, сворачивай в сторону выезда из города, по шоссе после дома номер девяносто восемь будет поворот направо. Улица Западная, хотя находится к востоку от Москвы. Не смущайся, она западная относительно Балашихи. Поворачиваешь и метров через сто останавливаешься. Мы скоро подъедем. Я тебя в другой институт отвезу. Ты нашу машину знаешь. Точно такой же микроавтобус, как у тебя. Увидишь, я рукой махну, выезжай и пристраивайся сзади. Все точно понял?
– Понял, товарищ полковник. Улица Западная.
– А после института поедем к командующему. Тебе особое задание будет. Испытывать новое оборудование будешь при выполнении этого задания. Твой комбат в курсе. Он уже готовит для тебя на месте все необходимые данные.
– Я понял, товарищ полковник.
– И отлично. До встречи.
– До встречи, товарищ полковник.
МКАД была сильно загружена движением, и ехать пришлось медленно. Та же ситуация наблюдалась и на Щелковском шоссе. Указанное место капитан Чанышев нашел легко. Проехал около ста метров и остановился. Здесь движение было уже совсем никакое по сравнению с шоссе, и встать у обочины можно было без проблем. Однако ждать пришлось долго. Валерий Николаевич, грешным делом, подумал, что полковник уже проехал мимо раньше и скоро позвонит с указанием, куда капитану ехать, когда зеркало заднего вида показало, как мигнули фары едущего по улице точно такого же микроавтобуса. В подтверждение того, что сигнал услышан, Чанышев завел машину и включил сигнал поворота, показывая этим, что выезжает следом. Правда, за микроавтобусом ехали подряд три машины, и ни одна из них не захотела уступить дорогу капитану. Он не стал нарушать правила и пристроился за ними. Вскоре все три автомобиля один за другим, добавив скорости, пошли на обгон и Чанышев пристроился сразу за микроавтобусом полковника…
Российская армия, как известно, любит тратить деньги на ненужные вещи и любит экономить на всем другом. В частности, на проектах, которые всегда стараются сделать типовыми, чтобы не платить за каждый по отдельности. Научно-исследовательский институт, в который они приехали, был точной копией того, где работал профессор Страхов, хотя и имел какие-то, только глазу опытного наблюдателя заметные, отличия. Например, трубы вентиляции, торчащие из-под земли. Судя по дистанции от первой трубы до последней, капитан Чанышев предположил, что подземное сооружение достаточно большое по длине, никак не меньше сотни метров. Естественно было предположить, что это тир.
Лаборатория располагалась в таком же корпусе, как и лаборатория Страхова, и даже в таком же левом крыле. Правда, когда проходили через нижний зал, чтобы подняться на второй этаж в кабинет руководителя лаборатории, Валерий Николаевич не заметил клеток с крысами. Здесь было больше столов с компьютерами, за которыми сидели сотрудники, отделенные один от другого стеклянными перегородками.
В кабинете руководителя лаборатории профессора Крейцера имелось одно окно, выходящее в нижний рабочий зал, и, наверное, из этого окна, со стороны зала, покрытого зеркальной пленкой для создания односторонней видимости, он заметил приход гостей и вышел встретить их чуть ли не на лестницу. С полковником Симагиным профессор поздоровался как со старым знакомым, а на капитана Чанышева посмотрел очень внимательно и оценивающе. На профессоре был мундир полковника, но это, видимо, больше соответствовало его должности, чем призванию, поскольку армейской выправки в Крейцере заметно не было и командных ноток в голосе не чувствовалось.