Стрела Гильгамеша

Александрова Наталья Николаевна

– Идите вперед, никуда не сворачивая! – напутствовал гном.

Надежда пошла и вскоре оказалась перед лестницей, ведущей куда-то вниз.

Поскольку других вариантов не было, она стала спускаться. Димка поспешал за ней.

Спустившись по лестнице до конца, они оказались в большой квадратной комнате, на стенах которой висели выцветшие плакаты, объяснявшие, как следует вести себя в случае радиоактивного заражения местности.

Еще возле стены были разложены несколько прорезиненных балахонов – комплекты химзащиты.

Из-под

потолка донесся искаженный динамиком голос Артура Леонардовича:

– Прежде чем войти в защищенную зону, наденьте костюмы химзащиты!

– Вот это? – Надежда с ужасом взглянула на прорезиненный балахон.

– Да не слушайте вы его! – проворчал Димка.

– Не слушайте Лимонадыча! – повторил за ним голос Боба из второго динамика. – Заходите ко мне!

Надежда оглядела комнату и нашла в дальней стене дверь со штурвалом на ней, больше похожую на те, какие бывают на кораблях и подводных лодках.

Димка на правах старожила подскочил к железяке и несколько раз повернул ее.

За первой дверью обнаружилась еще одна такая же. Надежда хотела было открыть ее, но Димка проговорил:

– Тут шлюзовая система, проход не откроется, пока мы не закроем первую.

– Ничего себе!

Надежда закрыла первую дверь, и тогда Димка открыл вторую.

Они вошли в большую, ярко освещенную комнату, посредине которой в неудобном старом кресле сидел Боб.

– Ну, Надежда Николаевна, страшное дело! – приветствовал ее Боб. – Такие силы задействованы – мама не горюй! Всю технику мне перепортили!

– Ой, извини, – испугалась Надежда, – я не хотела тебя подставлять, понятия не имела, что все так серьезно…

– Да ладно, мне самому было интересно. Так что подруга ваша какой-то очень крутой организации дорогу перебежала. Пришлось сюда перебраться, это мой запасной аэродром.

– А что это вообще за место?

– Бывшее бомбоубежище. Здесь предусмотрена мощная защита от электромагнитного импульса, поэтому никакие самые хитрые хакеры меня не нащупают.

– А как же ты сам без интернета?

– Почему без? Когда убежище обустраивали, интернета, разумеется, в помине не было, но сюда провели линию защищенной связи. А тогда все делали надежно, уж если есть защищенная связь, то она действительно защищенная. Я к этой линии подсоединился и могу выходить в сеть, правда, со всеми возможными предосторожностями. Если бы не было так неудобно сюда попадать, я бы здесь постоянное рабочее место организовал… Но давайте уже перейдем к делу. Кому вы так серьезно насолили, что против меня пустили в бой тяжелую артиллерию? Или не вы конкретно, а ваша подруга?

– Вот я все думала… – вздохнула Надежда, – сама по себе Мария, если честно, никому напрочь не нужна. Обычная женщина, никаких у нее тайн, никаких секретов. Я ее сто лет знаю. Но этот чип ей подсунули после того, как она познакомилась с одним таким… Венедиктов Кирилл Николаевич… лет ему… сорок пять или чуть больше. Работает сейчас в конторе «Геомедиум», телефон еще мобильный могу

дать. Больше ничего не знаю.

– Да ладно, мне хватит. – Толстые пальцы Боба быстро сновали по клавиатуре, – так… Так-так-так…

– Ну что там? – спросила Надежда, выждав достаточно приличное время.

– Ну, – Боб откинулся на спинку кресла, которое жалобно скрипнуло, – значит, так… – Он перевел дыхание и продолжил: – Родился Кирилл Николаевич в Петербурге в одна тысяча… в общем, сейчас ему сорок восемь. В детстве все обычно: детский сад, школа, поликлиника, лагерь какой-то спортивный… Потом поступил в университет на географический факультет, отучился без проблем, ездил в экспедиции пару раз – в Сибирь и на Кавказ. Дальше – диссертация там же, в университете, потом работа… одна фирма, другая… в этом самом «Геомедиуме» он трудится с две тысячи десятого года.

– И женат, конечно, не был?

– Не был, тут сведений нет. И паспорт не менял. И заграничный, что характерно, не получал, уже лет десять никуда не выезжает.

– Значит, ничего интересного?

– Как раз есть кое-что. С две тысячи девятого года по две тысячи двенадцатый о нем нет никаких сведений.

– Как так?

– Вот так. Получается, что в это время гражданин Венедиктов не пользовался общественным транспортом и поликлиникой, не платил налогов, не заказывал продукты в ресторанах и какие-то вещи в интернете, не платил штрафы за неправильную парковку, не пользовался банковскими карточками… и все такое прочее. Я проверил, получается, что он как бы исчез, а так не бывает.

– Уехал из страны? Хотя паспорт…

– Ну да, паспорт, и точно известно, что из страны он не выезжал и не вылетал. И билетов, кстати, не покупал ни на поезд, ни на автобус внутри страны.

– И что же это значит? Кто-то стер всю информацию о нем за эти три года?

– Получается так…

– Вот оно что… – Надежда вспомнила слова психоаналитика, что кто-то работал с Венедиктовым еще до него, причем воздействие было очень сильным. – Значит, ему стерли память, а также всю информацию о его жизни за эти три года… – Надежда задумалась. – Стало быть, возможно, он все-таки был женат, и воспоминания вовсе не ложные, а самые что ни на есть настоящие. Прошло время, и они вернулись. Не все, но частичные, он помнит жену урывками! И что теперь делать?

– Тяжелый случай, – согласился Боб, – но есть в ваших рассуждениях рациональное зерно.

– Ох, поймать бы этого мужика и допросить! – алчно сказала Надежда. – Этого фальшивого Гарика Веткина, но как до него добраться? Ведь ты сам говорил, что за ним такие силы стоят, что лучше не связываться…

– Силы-то стоят, да, может, не за ним, может, сам он никому не нужен, так, шестерка… – раздумчиво сказал Боб. – Ладно, Надежда Николаевна, мне и самому интересно их переиграть, так что сделаю я одну вещь… – Он снова начал набирать что-то на компьютере, потом глянул очень выразительно, так что Надежда все поняла: