Стрела Гильгамеша
Шрифт:
– Отлично! – Венедиктов, как всегда, не услышал их перепалки. – Значит, нам нужно отмерить от него две сажени на северо-восток. Две сажени – это чуть больше трех с половиной метров…
Он достал компас, выбрал направление, отмерил шагами нужное расстояние.
Перед ним из травы выглядывал круглый валун, на котором можно было различить какой-то рисунок.
– Башня с поднимающейся по ней дорогой… – разглядела Надежда.
– Великий вавилонский Зиккурат! – взволнованно проговорил Венедиктов. – Мы нашли тайник Вестингауза!
Он достал из сумки
– Ну, что там? Что там? Ну, нашли что-то?
– Да подожди ты, не торопи человека… – урезонивала подругу Надежда. – Видишь, он и так старается…
Венедиктов со всех сторон окопал камень и откатил его в сторону.
Потом еще несколько раз ковырнул лопатой, и лезвие звякнуло обо что-то металлическое.
– Что там? Что там? – нетерпеливо восклицала Мария.
Венедиктов наклонился и достал из ямы какой-то продолговатый предмет, завернутый в холстину, развернул ее…
В руках у него была серебряная шкатулка, узкий ящичек на когтистых звериных лапках.
– Нашли! Нашли! – радостно воскликнула Мария.
– Кажется, мы и правда нашли тайник Вестингауза… – тихим, дрожащим от волнения голосом произнес Венедиктов. – Закончились полтора века поисков…
– Нашли, молодцы! Я в вас верил! – прозвучал за спиной у него сухой каркающий голос. – А теперь отдайте шкатулку мне!
Надежда и Мария так внимательно следили за раскопками, что не заметили, как на поляне появился еще один свидетель. Теперь они резко обернулись и увидели Конрада Карловича, кровавого карлу из зловещего похоронного бюро с мирным названием «Тенистый уголок».
Карлик, ухмыляясь, стоял в нескольких шагах от них, в руке у него был пистолет с навинченным на ствол глушителем.
– Отдайте шкатулку! – повторил он и стер с лица улыбку. – Повторять не буду. – Он нажал на курок, раздался негромкий хлопок, и возле ног Венедиктова взметнулся пылевой фонтанчик. – Следующая пуля попадет в коленную чашечку, – угрожающе заявил недомерок, – или сразу в голову…
– Ой, как страшно, – усмехнулась Надежда, – но нас-то трое. Пока вы будете стрелять в одного, другие двое могут убежать. И унести шкатулку. А помощников у вас, я так понимаю, не осталось. И что-то мне подсказывает, что даже я, немолодая и не очень спортивная женщина, бегаю гораздо лучше вас.
Карлик открыл было рот и даже отвел пистолет от Венедиктова, но тут вмешалась Мария:
– Кирилл, отдайте ему эту чертову шкатулку! Она не стоит человеческой жизни! Вашей жизни!
– Слушай, что говорит женщина! – прокаркал Конрад. – Отдай шкатулку – и останешься жив. И они тоже останутся живы. У меня сегодня хорошее настроение.
Для подкрепления своих слов карлик еще раз выстрелил, на этот раз пуля ударилась в землю рядом с Марией.
Венедиктов вздрогнул, лицо его побледнело. Он неуверенно шагнул вперед, потом попятился, но переборол себя и
Тот жадно схватил ее, отскочил в сторону и склонился над добычей, как коршун над жертвой.
– Наконец-то! – проговорил он тихо. – Наконец я ее нашел! Все было не напрасно!
Надежда решила, что теперь, когда карлик увлечен шкатулкой, настал самый подходящий момент для побега или каких-то активных действий. Она осторожно шагнула в сторону…
Но карлик, оказывается, даже сейчас следил за всеми.
– На место! – выкрикнул он, и пистолет в его руке выплюнул еще одну пулю. – На место, и никаких резких движений!
Надежда вздохнула и встала рядом с собратьями по несчастью. Ну, Машка, вечно она все испортит.
Карлик подцепил крышку шкатулки когтистыми пальцами, поднял ее. Содержимое ящичка полыхнуло золотым блеском. Надежда вытянула шею и увидела удлиненный золотой предмет, похожий на лист дерева. Несмотря на то что пролежал под землей больше ста пятидесяти лет, он сверкал так невыносимо, что Надежда едва не ослепла на время.
– Вот оно! – воскликнул карлик…
И вдруг закашлялся, покачнулся, изо рта у него полилась кровь.
Надежда изумленно ахнула, пригляделась…
Из горла Конрада Карловича торчал наконечник стрелы, вонзившейся сзади в его шею. Карлик пытался что-то сказать, но из его уст вырывались только брызги крови и птичий клекот.
Он уже умирал, но и в этот последний миг не выпускал из рук заветную шкатулку, а только крепче прижимал ее к груди. Наконец его колени подогнулись, и он упал на землю, по-прежнему прижимая к себе добычу.
Надежда подняла глаза и увидела на краю поляны две черные фигуры в длинных плащах с капюшонами, больше похожие на призраков. В руках одного из них был короткий, круто изогнутый лук.
Призраки двинулись к лежащему на земле окровавленному телу, при этом они не шли, а медленно плыли над землей, не касаясь ее ногами. Так плывут над землей сгустки утреннего тумана.
Надежда попыталась попятиться, но почувствовала, что не может пошевелить ни рукой, ни ногой. Она превратилась в статую, в соляной столб, как жена Лота, в ее силах было только переводить взгляд. Скосив глаза на своих спутников, поняла, что Мария и Венедиктов находятся в таком же положении – как и она, не могут шевельнуться.
Черные призраки подплыли к мертвому карлику, остановились над ним. Один из них протянул вперед черные костистые руки, и серебряная шкатулка сама перенеслась в них.
Призрак повернулся к Надежде, и в ее голове зазвучал его голос…
Он говорил на древнем гортанном языке, но удивительным образом Надежда понимала каждое слово.
Впрочем, это и не были слова, это были картины, образы.
Сначала она услышала многоголосый и многоязыкий шум, крики ослов и верблюдов, скрип повозок и тележных осей, увидела огромный многолюдный древний город на берегу широкой полноводной реки. Город бедных глинобитных хижин и богатых дворцов, город цветущих садов и шумных базаров.