Стрела Гильгамеша
Шрифт:
Боб оторвался от монитора, покосился на гостью.
– А чего ее менять? Она же черная, на ней грязь не видна.
– Но запах!
– А, это вы… Вы тетя Димона… и вы мне как-то приносили очень вкусный пирог с абрикосами.
– Надо же, пирог запомнил! – улыбнулась Надежда. – А вот поздороваться забыл. И Димону я не тетя, а соседка.
– Ну, здрасьте, не тетя. Принесли еще пирога?
– Пирога сегодня нет.
– А зачем тогда вы пришли?
– Пирога нет. Но есть ореховое печенье, вафли и конфеты.
– На худой конец тоже сойдет. Давайте!
–
– Согласен. Но требую хотя бы небольшой аванс, чтобы лучше работалось.
– Ладно, так и быть.
Надежда вручила Бобу небольшой пакетик печенья, тот захрустел им и снисходительно спросил:
– Так чего вам нужно?
– Можешь подключиться к камерам видеонаблюдения?
– Смотря к каким. Если камера подключена к сети, у которой есть выход в интернет, – то запросто.
– Для начала хорошо бы найти изображение вот в этом месте… – Надежда показала парню адрес Инны Дроздовой.
Боб развернулся к компьютеру и замолотил пальцами по клавиатуре.
Через некоторое время он повернулся к Надежде и сообщил:
– Тут во дворе живет один продвинутый чувак, который вывел изображение с камер наблюдения на смартфон, чтобы следить за своей машиной. Я подключился к его смартфону и теперь могу видеть все, что там происходит.
– А что происходило в другой день, к примеру, в прошлый четверг?
– Запросто.
Надежда назвала ему время, когда Инна должна была выехать на встречу с Марией. Боб промотал изображение до нужного момента, и они увидели элегантную женщину, вполне подходящую под описание Инны Дроздовой, которая вышла из подъезда и села в ярко-красную «Мазду».
– Отлично! На встречу она выехала вовремя. Теперь хорошо бы выяснить, приехала ли на место.
Боб нашел на плане города кафе, где женщины должны были встретиться, и озабоченно проговорил:
– Около кафе камер нет…
– Надо же, как неудачно…
– Да подождите. Я сказал, что их нет около кафе. Но рядом находится ювелирный магазин, там непременно должна быть… Да вот же она!
Боб вывел на экран изображение с очередной камеры и просмотрел его в ускоренном режиме.
Ни красная «Мазда», ни сама Инна в нужный промежуток времени возле кафе не появились.
– Значит, она выехала из дома, но до места встречи не доехала. Так я примерно и думала… А можем мы выяснить, где она пропала?
– В принципе да, но это будет немного сложнее – нужно подключиться к системе дорожной полиции.
– А ты можешь?
– Обижаете! Конечно, могу. Но у меня кончилось топливо, а на пустом баке я не езжу.
Надежда поняла намек и протянула Бобу очередную порцию. Он захрустел печеньем и застучал по клавиатуре.
– Вот она, наша «Мазда», – проговорил наконец. – Выехала на Московский проспект… так… свернула на Серпуховскую улицу, чтобы объехать пробку… ага, снова свернула, теперь в Короткий переулок…
– А как он называется, этот короткий переулок?
– Так и называется. Короткий – это название.
– А потом куда?
– Опа! А потом никуда.
– То есть как?
– А так. Из этого переулка красная «Мазда» не выехала.
– Туда въехала, а оттуда – не выехала?
– Именно так!
Надежда внимательно просмотрела запись с камеры и убедилась, что красная машина действительно не появилась на выезде из переулка. А также не появилась там и Инна. Или какая-нибудь женщина, хоть отдаленно на нее похожая. Если честно, вообще никого не было. Машины изредка проезжали, а пешком никто не проходил.
Боб выразительно посмотрел на нее и сказал:
– Больше я вам ничем помочь не могу, так что попрошу произвести окончательный расчет.
Надежда Николаевна отдала ему остатки печенья и прочие сладости и отправилась к станции метро «Технологический институт», возле которой красная машина Инны Дроздовой окончательно исчезла с поля зрения камер.
Машины не исчезают просто так, это же реальная, настоящая жизнь, а не голливудский кинофильм. Женщину похитить можно, но где тогда машина? И Надежда этот вопрос обязательно прояснит.
Она прошла по Серпуховской улице, свернула в переулок, который и впрямь назывался Коротким и вполне соответствовал своему названию.
Переулок был не только коротким, но и почти безлюдным. Почти – потому что один человек там все же присутствовал. Это был бомж, персонаж неопределенного возраста, одетый в несколько слоев теплых кофт и курток. Он кормил колбасными обрезками красивого рыжего кота и беседовал с ним о высоком.
– Ты понимаешь, Мурзик, в наше время духовность в людях встречается все реже и реже! Никого теперь не интересуют проблемы экологии, демографии, охраны окружающей среды… Вот я попробовал поговорить об этом с нашим участковым Сергеичем, так он меня и слушать не стал! Какая, говорит, окружающая среда, когда вокруг один непрерывный понедельник?
Судя по богатому словарному запасу, бомж в прошлом был человеком умственного труда, что не мешало ему стать довольно-таки грязным и запущенным.
Надежда вздохнула и подумала, что правильно сделала, одевшись утром попроще, поскольку у Боба в его так называемом офисе тоже не больно чисто. И сейчас она мужественно подошла к бомжу, деликатно кашлянула и проговорила уважительным тоном:
– Простите, что прерываю вашу увлекательную беседу, но у меня к вам несколько вопросов.
– Вопросов? – Мужик повернулся к ней. – Я всегда открыт для любых вопросов, особенно если вы, в свою очередь, рассмотрите вопрос скромного материального поощрения. Нам с Мурзиком немного нужно, но все же какой-то минимум…
Кот сел статуэткой, обернув лапы хвостом, и взглянул умильно.
– Будет вам поощрение! – Надежда протянула бомжу купюру, которую тот деликатно принял, переглянувшись с котом, и спрятал в один из многочисленных карманов.
– Итак, какие вопросы вас интересуют?
– Вы ведь здесь все время ошиваетесь? То есть находитесь? То есть пребываете?
– Практически непрерывно. Как говорится, без выходных. Двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю. За вычетом ежегодного неоплачиваемого отпуска.