Стрелочники истории. Дилогия
Шрифт:
– А разве Гитлер лютеранин?
– удивился Афанасьев, и обратившись к игумену, пояснил.
– Это их предводитель, я к Гитлеру в плен попал, а Александр с товарищами меня освободил месяц тому назад.
– Не, сам Гитлер - язычник, ближе к мистикам, но его папаша с мамашей лютеране. Так что...
– ответил Саня.
Игумен переводил взгляд с одного на другого, не понимая - что за Гитлер, какая война и где она идет. Причем заметил, что у Афанасьева и Максима при упоминании Гитлера на лицах проступает ненависть, а Александр говорил вполне спокойно и беспристрастно. Самое удивительное, рассказывая об столь странных вещах, все собеседники были вполне искренны. Ибо игумен, как опытный психолог, ни кого не мог уличить в фальши.
А Саня, тем временем, от лютеран плавно перешел к баптистам-протестантам, пятидесятникам, адвентистам, свидетелям Иеговы, прошелся по англиканской церкви и все это в сопоставлении с католиками и православием. О большей части сект, течений, обрядов отец Варсонофий даже не слышал.
– И де усе гэто?
– Там.
– Саня махнул рукой.
– На западе. Только это все ерунда, по сравнению с тем, что идет с востока!
– Неизвестно, что хуже.
– возразил Афанасьев.
– Татаро-монголы с востока, или немецкие фашисты с запада. По мне, так немцы.
– Как неизвестно? Немцы - какие ни есть, а христиане, монголы же на половину язычники, остальное - мусульмане. Хотя...
– Саня задумался. Религия тут совершенно не причем.
– Усе в руцех божиих.
– задумчиво произнес игумен, даже не обратив внимание, что за разговорами Афанасьев утащил кусок ветчины.
– Треба малица и тада милость сыйде на главы годных.
– Молится?
– удивился Саня.
– Скажите, отец Варсонофий, вы видели когда-нибудь пасеку? Ну, пасеку, где пчел разводят?
Увидев недоумение на лице игумена, Саня принялся пояснять.
– У нас на Руси пока не принято держать домашних пчел, народ бортничает, собирает мед у пчел диких, а там, далеко на западе, разводят домашних пчел. Домашние пчелы живут в построенных человеком домиках - ульях. У пчел плохое зрение, фасетчатые глаза видят только размытые контуры и яркие цвета, зато у них отличное обоняние и своего хозяина они чуют по запаху. Так вот, давно замечено, у домашних пчел есть нечто, весьма похожее на религию. Они обожествляют своего хозяина, перед вылетом и после прилета - исполняют некий ритуал, который называют танцами пчел. Но этот танец исполняется лишь в том случае, если в воздухе присутствует запах их хозяина. Без него - они не танцуют. Разумеется, хороший пасечник отвечает своим пчелам взаимностью. Но скажите мне, долго ли он будет любоваться танцами пчел, которые исполняются ради него? Ну раз, ну два, а потом надоест. Ведь он построил улей не ради танцев. А теперь подумайте, зачем Господь Бог создал эту прекрасную Землю? Чтобы любоваться поклонами, обрядами, слушать молитвы сотен тысяч и миллионов людей? Ради этого стоило создавать Землю? И человека? Второй вопрос. Тот же пасечник - будет заботиться о каждой отдельно взятой пчеле? Нет. Пчела живет два месяца, рой - 5 лет. Пасечник 80. Поэтому пасечник всегда пожертвует отдельными пчелами ради роя, а роем ради пасеки. Да и вам разве не приходилось посылать на гибель нескольких самых лучших воинов, чтобы спасти все войско? Так почему Бог будет делать по другому?
– За таки разговоры можа угодить у пекло.
– И опять нестыковка. Где в Библии описан рай или ад? А? Нету. Просто указаны два места: рай, где нетленные плоды, жилища, здоровье и покой. А ад - место для забвения И все! Никаких геен огненных, сковородок со смолой, чертей, кочегарящих это безобразие и прочих ужасов. Их придумали позже, неграмотные католические монахи, причем совершенно не подумали о том, что душа - энергетическая субстанция, которая в принципе не может испытывать боль, страх, жажду, голод. Какие сковородки? Какая кипящая смола, если нет тела?
– Ты глаголешь ересь, замолчи!
– возмутился священник.
– Хорошо, умолкаю. Только вопросы от этого не исчезнут.
На некоторое время в трапезной воцарилась тишина. Афанасьев, на правах хозяина разлил по стопкам густое красное вино. Игумен, вперив в Саню сердитый взгляд, отодвинул стопку, на что Саня тут же отреагировал:
– Отец Варсонофий, это же кагор, церковное вино, разработанное по рецептам православных монахов Византии, посмотрите, там на этикетке все написано.
И придвинул к нему бутылку. Зрение игумена давно начало сдавать, но прищурив глаза, он разглядел большой православный крест, отливающий золотом на черной этикетке. Опять пришельцы его удивили. Он знал, что в каких-то монастырях Византии действительно делают вино, но чтобы его разливали в такие дорогие стеклянные (!) бутылки, да еще рисовали надписи сусальным золотом - слышал впервые. Пригубив свою стопку, удивился еще больше - он никогда не пробовал ничего подобного. Вот бы такое вино для причастия использовать. А Александр - как будто подслушал:
– Его для причастий придумали, монахи рекомендуют пить на Пасху и в особо торжественных случаях, именитых гостей им же чествовать. Короче, праздничное вино. Не на каждый день.
– Не разумею я цябе, зачем хулу на Господа нашего речешь и книги святые лаешь?
– Я? На Библию? Наоборот! Надо отделять священные боговдохновенные книги, от домыслов полуграмотных монахов с буйной фантазией, которые трудились много позже и подали свою писанину, как священную. Слышали, наверное, сейчас у католиков спор идет - хотят между раем и адом еще одну структуру встроить? Чистилище называется.
Священник медленно, как бы не желая признавать правоту, кивнул головой - такие споры до него доходили.
– И ведь встроят, помяните мое слово. А вслед за ними - и наши иерархи поддержат. И что получится? Ересь! Потому что вместо истинного мироустройства - человечество пойдет по кривой дорожке ложных представлений и все дальше и дальше будет уходить от того предназначения, ради которого Создатель сотворил вселенную и все живое.
Священник задумался. С одной стороны, рассуждения пришельца шли в разрез со всеми догмами, с другой - не знал, что противопоставить строгой логике. Не было явных зацепок. Впрочем, мелькнула одна мысль - пришлый сомневается во всезнании Господа, нужно попробовать с этой стороны:
– Господь усемогут и всеразумен, он сказал - як молица. Коли треба нешто яшче, сказал бы про гэта.
– Вот потому, что всеразумен и не сказал ничего больше. Почему? Очень просто. Вот родился ребенок, мальчик. В будущем из него вырастет могучий воин. Его отец очень этого хочет. Но если младенцу сразу дать нож, меч, огонь... Ребенок никогда не станет воином - погибнет быстро. Ветхий Завет был дан человечеству в его младенчестве. Ведь это не знания, а правила - как использовать знания, добытые самостоятельно. Научился человек ползать по своей колыбели - земле, стал воевать - тут же получил Новый Завет, о том, что лить кровь понапрасну дело не богоугодное. Пойдет еще дальше - с новыми знаниями получит новые правила. А просто знания давать нельзя. И правила без знаний бесполезны. Вот научилось человечество плавать - по поверхности, на мелководье. А как рыба - пока не умеет, так зачем в Новом Завете писать правила для жизни под водой? Рано еще. Не созрело человечество. Или летать, как птицы. Между нами говоря, научиться летать - довольно просто, за два-три месяца любой летчиком станет. А на создание самолета может уйти не одно столетие. И Создатель будет за того, кто этот путь пройдет быстрее. Ведь с неба - проще диктовать волю Создателя всей земле. Так что нельзя сидеть сиднем. Не только христиане на земле. Сейчас арабы вперед рванули - алгебра, астрономия, медицина. А православные на месте топчутся, им некогда, они княжества делят да поклоны бьют. Как бы не пришлось русским в скором будущем - того, освобождать улей. Для арабов. Или монголов. Те тоже не сидят - придумали стремена, усилив своих воинов, увеличили скорость передвижения войск, сейчас империю строят. Скоро до нас доберутся.