Стрелочники истории. Дилогия
Шрифт:
Набив под завязку свои шаланды пойманными крестьянами, литовцы изо всех сил выгребали вверх по течению Волги к волоку в Двину, находившемуся километрах в ста от Ржева.
– От, блин!
– переживал артиллерист лейтенант Андреев.
– Пушки тащили, а пострелять не доведется - все шаланды нашими людьми набиты.
– Не переживай!
– отвечал Максим.
– Найдем для тебя цель!
Его слова оказались пророческими, через десяток минут Филатов передал сверху, что крупный отряд в двести - двести пятьдесят человек на противоположном берегу Волги пробирается лесом напрямую к Двине и если он никуда не свернет, то скоро будет от засады километрах в 7-8.
– О! Что я тебе говорил? Это те, кому места в лодках не хватило. Для твоих гаубиц - самое то.
Гаубицы установили на огневые позиции. Андреев дал пристрелочный. Филатов сверху уточнил: перелет метров 300 и правее столько же. Второй выстрел - теперь недолет на полста. Третий - есть накрытие. Три гаубицы выпустили по пять снарядов, после чего Филатов сообщил, что больше можно не стрелять - уцелело несколько человек, разбредающихся в разные стороны. Все остальные - лежат.
Тем временем лодки, заслышав канонаду прямо по курсу, остановились, сошлись бортами, литовское руководство принялось обсуждать - что это за шум впереди и стоит ли туда плыть? А если не стоит, то что делать? Пока спорили, сзади послышался мотор яхты, тащившей на буксире две плоскодонки с вооруженными красноармейцами, а по бережку, подминая некошеные заливные луга - катились КВ и две немецких троечки. КВ сделал предупредительный выстрел по противоположному обрывистому берегу, из-за чего часть склона с двумя небольшими березками аккуратно съехала в воду. Яхта же, сбросив буксирумых для самостоятельного плавания, подошла к каравану на 50 метров и остановилась. Из-за борта показались стволы снайперских винтовок, после чего начался методичный отстрел всех, кто с оружием. На лодках показались лучники, но их отстреливали в первую очередь - мишень на полкорпуса появлялась из-за борта, возвышаясь над головами пленников.
Видя, что тут ловить нечего, лодки бросились врассыпную, но не тут то было. Троечки и КВ устроили заградительный огонь по воде, показывая границы, за которые не следует заплывать. А яхта принялась отжимать весь караван поближе к берегу с танками. Тем временем сзади подтянулись плоскодонки, перекрывая возможные пути отхода. С яхты, поступило предложение, усиленное мегафоном, подплыть к берегу, сложить оружие и построиться на земле: отдельно пленные и литовцы.
Филатов сверху передал, что вторая группа, тоже человек в двести, рассредоточилась по кустам на том же берегу, что и танки, и наблюдает - чем кончится дело с лодками. Других скоплений сверху не замечено. Шибалин принял решение окружить наблюдателей и выдвинул оставшиеся танки в обход, а ганомаги с десантом - к лодкам, принимать пленных и сортировать захваченных ими жителей ржевского княжества.
Когда десант покинул ганомаги, наблюдатели, видя свое численное превосходство, попытались ускоренно сблизиться и вступить в рукопашную. Увы, и тут их ждал облом - затрещали выстрелы из автоматов, рявкнули танковые пушки, прострекотали пулеметы - не пройдя и половины пути от двух сотен осталось едва половина. В довершение с боку показались пять немецких троек и тридцатьчетверки, прижимая остатки воинства к воде.
Финита. Литовцы начали стаскивать шлемы и бросать на землю бесполезные мечи, дубины, рогатины. Разгром был полный. От тысячи, пришедшей на Ржев, осталась четверть. Среди пленных крестьян тоже были потери. У Шибалина и среди дружинников Иванко - потерь не было.
С бывшими пленными вышла некоторая накладка. Шибалин изначально планировал отпустить подданных ржевского княжества на все четыре стороны, каково же было его удивление, когда большая часть попросилась к нему. Иванко объяснил, что тут все логично, торопецкий князь не сумел защитить их "животы", а в Шибалине и Афанасьеве они такую опору увидели собственными глазами.
– Где ж я их селить буду?
– задумался Афанасьев.
– Тю!
– ответил Шибалин.
– Бери и не думай, пристроишь куда-нибудь. Этим, в отличие от наших, подъемные платить не нужно.
Дружинники Иванко собирали и сортировали трофейное оружие. Несмотря на то, что Афанасьев не проявил к нему интереса, Иванко уверил, что все будет поделено честно, по справедливости, и если воины нового князя и сам князь не захотят взять свою долю натурой, то ее продадут и передадут деньгами. Тоже самое и с пленными, точнее, уже рабами.
Среди сборщиков Максим выхватил своего старого знакомого:
– Привет, Фома Доброщинич. Иль не помнишь?
– Как не помнить? Помню, Максим. Токмо ты то - уже сотник, а я из десятников в простые дружинники попал. Князь то мой - сбежал. Теперича я у Иванко, в простых гриднях.
– А в лесу то тогда что делал? За нами следил.
– Было дело, Всеволод Ярославович приказал. Токмо, не помогло все это ему. И с нами не по людски, потому и я от него ушел. Возьми к себе, Максим? Научи, как вашим оружием воевать? За тебя в огонь и воду пойду.
Торжок, 7 августа 1237 года (серпень 6745 год)
На обратный путь тоже ушло 2 дня. Могли бы и пораньше - дорога была вполне накатанная, да Иванко задержал: послал людей собрать трофеи от той группы, что гаубицами обработали. Те принесли некоторое количество ломанного заржавевшего от крови железа, но больше впечатлял их собственный вид. Закаленные дружинники за свою боевую жизнь повидали всякое, но чтобы вот так покромсать две сотни людей всего за несколько минут, в их головах никак не укладывались. У большинства убитых и тел то не было, по деревьям, кустам, траве были разбросаны отдельные части, перемешанные с землей. Вернувшиеся дружинники были задумчивы, молчаливы, отвечали невпопад. Впрочем, к концу марш-броска вроде бы оклемались и даже пытались шутить.
– Говорил я Иванке, зря людей посылаешь. Нечего там брать. Путного ничего, а на сутки нас тормознул, - сетовал Афанасьев, плавно качаясь на заднем сиденье в Лэнд-ровере.
– Не скажите, Арсений Николаевич, - возражал Максим.
– Зато разговоры пойдут, и все в нашу пользу, что с нами воевать бесполезно.
– Не знаю, какие разговоры. Без гаубиц было ясно, что в лоб на нас больше никто не попрет. Зато, если им понадобится, что-нибудь новое придумают. А мне - лишняя головная боль, что против нас придумать можно? Хитрое, подлое, из-за угла в спину? С Александром Невским как-то замириться нужно. Я ж его брата из Торжка выгнал, а по мнению всех историков, Невский был великим полководцем, сильным дипломатом и изрядным хитрованом. Вот как мне с ним договариваться? Причем, самому нельзя, типа я тогда свою честь уроню. Он должен первым на контакт пойти. Но у него то точно такие же мысли. Тупик.
– Будем ждать.
– ответил Максим.
– Кстати, спросить хотел, Невский уже стал Невским или еще нет?
– Не, битва на Неве будет через 3 года, в 1240.
– ответил Афанасьев, ознакомившийся с интернет-материалами, переданными ему Дмитрием по всем персонажам 13 века.
– Через 2 года у него свадьба на дочери Брячислава Полоцкого. Типа, этой свадьбой непримиримые враги Ярославичи и Мстиславичи замирятся перед лицом нового врага - татаро-монгол. А пока они и смотреть то друг на друга не могут.