Стрелок-4
Шрифт:
— Я смотрю, у тебя на все ответ есть, — засмеялся самодержец. — Экий молодец!
— На том стою!
— Завтра не пропади никуда. Будут объявлять о награждениях, так ты, пожалуйста, будь готов.
Договорив, царь поморщился, и двинулся дальше, еле заметно прихрамывая.
— Куда же я денусь, с подводной лодки? — задумчиво пробормотал ему вслед Будищев.
Несмотря на гвардейскую стать и представительный вид, император Александр никогда не отличался крепким здоровьем, а с возрастом состояние его становилось все хуже. Государя часто мучала
— Ловко вы, — отвлек Будищева от раздумий недовольный голос Кох.
— Что?
— Я говорю, — ледяным тоном пояснил капитан, — что мало кому удается обернуть неудовольствие начальства себе на пользу!
— Кто на что учился, — пошутил Дмитрий, так и не уловив причину раздражения последнего.
— Видимо, хорошо учились, — не смог удержаться от сарказма Карл Иванович.
— Ваше благородие, дозвольте обратиться? — подбежал к ним стражник из числа остававшихся во дворце.
— Изволь, братец, — кивнул Кох.
— Так что, до господина подпоручика какой-то человек пришедши!
— Какой еще человек?
— Не могу знать!
— Он что не представился?
— Никак нет. Назвался этим, как его, графом Блудовым!
— Так бы и сказал, — усмехнулся Будищев.
— Ваш отец? — проявил осведомленность капитан.
— Так точно! Вы позволите?
— Не смею задерживать.
Пришедший и впрямь оказался графом Вадимом Дмитриевичем. В последнее время он несколько раз давал знать Дмитрию, что хотел бы встретиться с ним, но у того все никак не выдавалось свободное время. Судя по всему, папаша устал ждать и решил, что если гора не идет к Магомету, то придется идти самому.
— Добрый день, ваше сиятельство, — поприветствовал предполагаемого родителя подпоручик. — Чем обязан такой чести?
Услышав его Блудов непроизвольно дернулся, и постарался принять внушительную позу, но у него плохо получилось. Дело в том, что граф был невысокого роста и довольно субтильного телосложения, так что на фоне рослого и крепкого бастарда выглядел откровенно карикатурно. К тому же, физиономия Вадима Дмитриевича с годами поистаскалась, а голова изрядно оплешивела, но, несмотря на это, определенное сходство в чертах лиц между ними ясно прослеживалось.
— Нам надобно переговорить, — скривился как от зубной боли чиновник. — Но вам, судя по всему неугодно удостоить своим посещением отца!
— Прошу прощения, — удивился столь внезапному проявлению родительских чувств Будищев, — но служба занимает все мое время.
— Неужели у вас нет ни минуты для меня?
— Увы, но охрана его величества требует неослабного внимания. Враг не дремлет!
— Да-да, — торопливо закивал граф. — Я наслышан
— О как! Что же слушаю вас.
— Здесь несколько неудобно, — встревоженно озираясь, заметил Вадим Дмитриевич. — Впрочем, если угодно, можно и тут. Полагаю, вам известно, что завтра состоится большой прием?
— Разумеется.
— На котором будут присутствовать вся императорская фамилия и дипломатический корпус…
— Да, меня предупредили.
— Превосходно, но известно ли вам, что на этом приеме произойдет церемония награждения нескольких отличившихся в последнее время лиц, в том числе и вас?
— Конечно.
— Именно это я и хотел бы обсудить.
— Папенька, — не выдержал уставший от словесных кружев Будищев. — Скажите прямо, что вам нужно?
— Мне? — возмутился граф. — Мне давно ничего не нужно, то есть, почти ничего, но это не важно. Разговор про вас!
— В каком смысле?
— В прямом! Вы знаете, как наградили за такое же деяние Осипа Комисарова?
— В общих чертах. А что?
— Да то, что он не имел и половины ваших заслуг перед государем и отечеством. И уж во всяком случае, не принадлежал к такому древнему и славному роду как наш!
— Боюсь, что не совсем вас понял.
— Да что тут понимать! — рассердился Блудов. — Ведь очевидно же, что за одно и то же людей из разных слоев общества могут наградить совершенно по-разному. Там где мужику довольно полтины на водку, армейский офицер может получить очередной чин, а гвардеец титул!
— Кажется, титул мне обещали вы?
— Да! Но если бы он у вас уже был, ваша награда стала бы неизмеримо выше. Вы меня понимаете?
— И в чем проблема? Признайте меня и дело с концом.
— О, за этим задержки не будет, просто…
— Что, просто?
— Вы, кажется, мне тоже кое-что должны.
— Напомните, что именно?
— Э…
— Выплатить долги и назначить ежегодное содержание?
— Да!
— Видите ли, папаша, — криво усмехнулся Будищев. — Дело в том, что со времени нашего последнего разговора обстоятельства немножечко так изменились. Баронесса Штиглиц ясно дала понять, что не желает меня видеть, а потому титул мне как бы не очень теперь и нужен. Во всяком случае, не настолько, чтобы заплатить за него сто тысяч.
— Я прекрасно осведомлен о ваших затруднениях, — поджал губы граф. — И именно поэтому поспешил прийти на помощь. Вы можете попросить у его величества аренду[2], с тем, чтобы иметь возможность достойно содержать себя…
Граф Вадим Дмитриевич все говорил и говорил, а в глазах его до того тусклых и блеклых вдруг появился блеск, руки иногда подрагивали от возбуждения, как будто это он должен получить имение и таким образом поправить свои дела. Судя по всему, чиновник для особых поручений при министре иностранных дел сумел что-то разнюхать о предстоящих наградах и страстно желал запустить в этот щедрый поток свои цепкие лапки.