Стрелок из Салмы
Шрифт:
– Обязательно объявлюсь, Абир. Буду работать напропалую на прополке, когда вернусь, - он перевёл взгляд на Айну. – Чур, я буду «стыдобой». Хотя бы некоторая двусмысленность присутствует в термине. «Позорище» в этом смысле значительно более однозначно.
– Ты о чём это? – Айну через секунду пробило на смех.
– «Стыдоба и позорище»? Ты это серьёзно? Сложно придумать более идиотское название для отряда. Ну если ты, конечно, настаиваешь.
– Конечно, я настаиваю. На бруснике, на чернике, на ежевике. Да я много на чём настаиваю.
– Говорят, правда, как назовёшь корабль, так он и поплывёт, - пыталась возражать Айна.
– Это как посмотреть, - повёл плечами Саир.
– У велдиров, например, принято давать что городам, что детям отталкивающие имена. Считается, что к плохому плохое не липнет. Бывала у них в городке под названием Пахиш? Даже звучит странно. Ни за что не поверишь, что это означает на местном. Если очень долго сдерживать себя после плотного обеда с горохом...
– Избавь меня от этих подробностей. Я ещё мясо не дожевала.
Абир ещё постоял немного у изгороди, глядя им вслед, пока Саир с Айной не исчезли из вида, а их затухающие голоса не слились окончательно с шумом ветра и щебетанием птиц. Потом он вытер пот со лба и снова принялся копаться в своих грядках. Работы был непочатый край.
***
К вечеру, после двух непродолжительных дневных привалов, они наконец добрались до Лейновской стоянки. Вернее сказать, приближение к ней они смогли почувствовать ещё издалека из-за сильного запаха дыма.
– Похоже, кто-то не поленился и зажарил целого вепря на вертеле. Однако, переборщил с дровами, - сказал Саир.
Лошади, словно сговорившись, понурили уши и стали вести себя более настороженно.
– И немудрено. Лес то дымный, - добавила Айна.
– Боюсь тебя расстроить, но дымным он называется из-за частых туманов, похожих по виду на дым, - парировал Саир.
Через минуту впереди над деревьями стал явственно виден столб серо-чёрного дыма. Саир с Айной, не сговариваясь, попридержали лошадей, потом спешились и стали украдкой пробираться между деревьями в направлении стоянки.
– Что-то непохоже на обычный костёр для жарки, - добавила шёпотом Айна.
– Ты права, - ответил Саир.
– Давай зайдём с разных сторон, чтобы ненароком вдвоём не попасть в засаду. Ты отступи на тридцать шагов влево, я пойду прямо.
Айна не стала тратить время на споры о том, кто же главный в отряде, кивнула и собралась уже отходить в сторону, когда вдруг настороженно подняла руку вверх.
– Подожди. Слышишь?
Саир отрицательно покачал головой.
– Кто-то кричит вдалеке, - добавила она.
– Как будто зовёт на помощь... Хотя нет... Подожди...
– Рад слышать, что есть хотя бы один орган чувств, в котором ты меня обгоняешь. Так что кричат?
Айна прошла ещё несколько шагов вперёд, держа за поводья свою длинногривую послушную Ивиль.
– Не разберу, как будто ругается кто-то.
Саир последовал следом за ней.
– А вот теперь и я, кажется слышу. С хрипотцой как будто голос, мужской.
– Да, - Айна продолжала продвигаться вперёд, отодвигая ветви деревьев. Запах гари становился всё сильнее.
После очередного услышанного крика она застыла на месте. Когда Саир наконец поравнялся с ней, они посмотрели друг другу в глаза и сказали хором.
– Гном?!?!
Дойдя до края округлой по форме опушки, служившей Лейновской стоянкой, Айна не смогла сдержать возглас удивления, смешанного с изрядной долей ужаса. Деревянная избушка, простоявшая здесь не один десяток лет и служившая защитой от холода и дождей не одному поколению путников, ездивших по тракту, сгорела почти до тла. Обгоревшие брёвна испускали из себя последние клочья чёрного дыма. К счастью, огонь не перекинулся на расположенный невдалеке лес. Видимо, прошедший пару дней назад сильный дождь не позволил траве достаточно просохнуть.
По всей опушке были рабросаны в беспорядке кучи грязных вещей, ржавой кухонной утвари, яблок, сырой картошки, моркови и других корнеплодов. В самом центре стоянки находился крытый деревянный колодец, к счастью, не пострадавший от огня. Именно из него и доносился грозный басоватый рёв.
– Вы вернулись, твари? Спускайтесь ко мне, трусы, и я с удовольствием перережу вам глотки!
Айна наспех привязала свою встревожанную лошадь к ветке одного из деревьев, росшего вдалеке от источника дыма, взяла в руки лук и, постоянно оглядываясь по сторонам, побежала в сторону пепелища.
– Я пойду проверю остатки избушки, ты иди к колодцу, - крикнула она Саиру.
Стрелок вздохнул, оставил Аметиста рядом с кучей сыроватого сена, которую конь уже начал размеренно жевать, и послушно отправился в сторону колодца, со дна которого не прекращали доноситься ругательства.
– Тот, кто из вас посмеет оскорбить Розалинду, будет носить штаны на голове всю свою оставшуюся жизнь! Все полчаса.
Насвистывая весёлую мелодию, Саир подошёл к краю колодезной шахты, выступавшему над землей на полметра, и склонился над просветом, глядя вниз. В темноте внизу смутно различался чей-то грузный силуэт. Черпальное ведро с привязанной к нему верёвкой стояло на земле недалеко от колодца.
– Вернулась, подлая тварь? – Снова прокричало находившееся на дне колодца существо. – Спускайся сюда! Сразись в честном бою, если остатки доблести ещё живы на дне твоей жалкой душонки. И верни мне мою секиру, ублюдок.
Саир перестал насвистывать и прислонил ладони ко лбу, пытаясь лучше разглядеть дно колодца.
– Кто это у нас тут в домике живёт? Бородатый, круглый и воняет как гном. Уж не гном ли это?
Со дна раздались звуки плескавшейся воды, как будто существо стало активно двигаться, пытаясь забраться наверх по стенке колодца. Но закончилось всё ещё более сильным плеском и криком с изрядной примесью бессилия.