Стрелок из Салмы
Шрифт:
– Тут, пожалуй, соглашусь со стрелком, - пробурчал Байлур, оттесняя Айну подальше от блюда с мясом, словно опасаясь, что ногу могут внезапно утащить у него из под носа. – Один окорок – это как то несерьёзно для вечера.
Стрелок довольно кивнул головой.
– Вот видишь. А для тебя, рысёнок, я заказал вот эти милые зелёные огурчики вперемешку с травкой. Чтобы за время нашего пути твоё теловычитание ненароком не исправилось на телосложение, как у Байлура. Такой как сейчас ты мне больше нравишься.
– Какой ты заботливый, Саир, - улыбнулась она, показывая ему при
– А что ты заготовил для себя, любимого?
Официантка снова вернулась уже с кувшином в руках и стала разливать эль по чаркам, загадочно глядя на Саира своими пронзительными глазами с длинными изогнутыми чёрными ресницами.
– А для себя я заготовил превкусный десерт, - улыбнулся стрелок своей безграничной улыбкой. – Слегка сдобное тесто с кремом, усеянное сверху свежей клубникой. Ты же знаешь, рысёнок, как я люблю десерты.
Официантка закатала рукав своего платья и зардела всеми оттенками бордового, глядя на Саира.
– Кхх... кххх, - откашлялась Айна, строго глядя на официантку. – Я думаю, что нам достаточно напитков и еды на сегодня. Завтра рано вставать. И десерты на ночь моему другу очень вредны, так что он сегодня обойдётся без них.
Официантка тут же ретировалась с грустью в глазах, а Саир перевёл взгляд на Айну.
– Ты что, забыла? Десерт – это вовсе не то, о чём ты так нескромно подумала.
Он хлопнул в ладоши три раза и сбоку перед ними выпорхнули четыре арданки – те самые дочери Аджиллы, с которыми они общались у входа в таверну. Девушки расположились перед ними в ряд таким образом, чтобы их могли видеть из разных частей зала, но при этом основное внимание танцовщицы сосредоточили лишь на одном столе – тем, за которым расположилась наша тройка.
За время, прошедшее с момента, когда Айна видела некрасивых девушек в последний раз, арданки успели переодеться в ещё более вызывающие и разноцветные платья. Вверху каждого из нарядов был узкий вырез, доходивший почти до пупка, а внизу срез шёл под таким большим углом, что с одной стороны край платья доходил почти до пола, в то время как у второй ноги была обнажена значительная часть бедра. В руках каждая из танцовщиц держала бархатную шаль, накинутую на плечи, от чего временами при движении картинка на ткани всех четырёх шалей сливалась в одно большое пёстрое разноцветное полотно. У Айны почти сразу начало рябить перед глазами, и захотелось заслонить лицо руками.
Сама мамаша Аджилла тоже пришла в зал и разместилась позади дочерей между двумя большими столами с изрядно подвыпившими людьми. В руках она держала огромный бубен, в который начала ритмично стучать ладонью, а дочери её при этом в ритм звуков стали танцевать, вращая бёдрами и крутя руками во все стороны. Удивительно красивый голос Аджиллы, резко контрастировавший с нелепо-вульгарным внешним видом дочерей, был единственным, что доставляло Айне удовольствие в воцарившемся вокруг балагане.
Отвлекшись на секунду от мамаши, Айна ешё раз посмотрела на Дженни – младшую дочку, которая выдвинулась вперёд к их столу от остальных девиц с явными намерениями в отношении Саира. Однако, ярко накрашенные густые брови, выступающие скулы и крупные мужиковатые формы тела значительно снижали её шансы на успех. Айна перевела взгляд на Саира и не ошиблась – в глазах его светилось вовсе не желание, а скорее жалость с небольшой примесью ужаса.
– В тот вечер был ты полон страсти..., - запела Аджилла. Её бубен забренчал мелкой дробью, а Дженни задрала ногу, взгромоздив её на стол прямо перед лицом Саира. Ляжка её значительно превышала по объёму окорок, в который Байлур, чавкая, ненасытно вцепился зубами. Остальные девушки стали отбивать ритм в пол своими высоченными каблуками.
– Не уберёг нас от напасти...
Шаль взлетела над головой Саира, и Айне на мгновение показалось, что один из многочисленных перстней Дженни сверкнул над чаркой Саира странным красноватым отбликом.
– Судьбе своей была я благодарна...
Дженни вместе с огромной шалью отступила на шаг назад от стола и обнажила свои неровные зубы в грозной улыбке.
– Так, пожалуй пора завязывать на сегодня, - сказала Айна, оторопев от увиденного.
– Ты права, рысёнок, на сегодня и вправду пора завязывать. – Саир тут же подвязал верёвку на воротнике своей рубахи и залпом допил эль из чарки.
Айна попыталась было выхватить чарку у него из рук, но было поздно – последние капли эля утонули в его горле.
– Ты чего это? – удивлённо посмотрел на неё Саир.
– Ничего, - стала успокаивать себя Айна. – Возможно, мне просто показалось.
Танец перед ними и не думал заканчиваться. Девушки скинули с себя шали на пол и стали танцевать прямо поверх них, переплетаясь телами в грациозных движениях. Несмотря на отсутствие природной красоты, в такте и плавности движений им было не занимать.
Саир резко поднялся на ноги.
– Так, вечер и вправду перестаёт быть томным. Благодарим за представление, но нам завтра рано вставать.
Айна радостно поднялась вслед за ним.
– Боже, хоть раз в жизни ты говоришь мудрые вещи. Что происходит?
В момент подъёма на ноги Байлура стол отодвинулся от них на несколько ладоней из-за непомерно раздувшегося гномьего живота. Он ухватился обеими руками за столешницу, стараясь удержаться на ногах.
– Я, пожалуй, уже тоже сыт, - прорычал Байлур, звучно отрыгивая воздух.
В этот момент танец вместе с песней завершились, и все четыре танцовщицы вместе с мамашей замерли на месте, не спуская глаз с выходивших из алькова гостей.
– Ну хоть один вечер прошёл без происшествий, - сказала вслух Айна. Она вступила на первую ступеньку лестницы, уводившей наверх к комнатам, когда позади неё в наступившей после песни относительной тишине раздался отчётливый подозрительный хруст. А вслед за ним приглушённый смешок.
Потом ещё один хруст, а вслед за ним снова смех – уже более смелый и агрессивный. Айна обернулась и посмотрела в сторону Байлура, замыкавшего готовившуюся покидать харчевню тройку.
Живот гнома был похож на раздувшийся гигантский рыбий пузырь. Он сделал ещё один робкий утиный шаг полубоком. Штаны его при этом издали отчётливый звук, похожий на тот, который издаёт одежда, расходящаяся по шву.