Стрелок из Салмы
Шрифт:
До самого вечера Айна ехала впереди телеги в напряжённом молчании, так ни разу и не оглянувшись назад. Местность вокруг начала постепенно дичать, а расстояния между соседними поселениями увеличивались с каждой склянкой в дороге.
Когда солнце уже клонилось к закату, впереди за поворотом Айна увидела стоянку для обозов и выстроившиеся в ряд лошадиные стойла с яслями. Чуть в стороне от дороги возвышалось деревянное двухэтажное строение, у входа в которое толпилось сразу несколько групп людей, велдиров и гномов. Она оглянулась назад и строго посмотрела на Саира.
–
– Никак нет, мышонок. А с чего ты взяла, что я собираюсь кутить в трактире? У меня и денег то нет для безобразий. Что, конечно, печально. В аду отказались снабдить меня выходным пособием.
– И я очень благодарна той жабе за это. Надеюсь, тебя можно оставить одного хотя бы на несколько минут? И разбуди Байлура. А то он будет бродить всю ночь.
Айнаспешилась, улыбнулась Ивили, погладила её по чёлке, а потом направилась в сторону входа в таверну. Навстречу ей из одной из толп вышла черноволосая арданка с платком на голове, в длинном разукрашенном стразами фиолетовом платье с белыми манжетами и стоячим воротником, а также с накинутой на плечи шалью.
Арданцы были кочующим племенем людей с довольно необычным взглядом на цели в жизни. Пальцы шедшей навстречу Айне женщины украшали ряды перстней всех размеров и раскрасок. Судя по всему, большинство из камней были фальшивыми. На вид арданке было не менее пятидесяти лет, однако угадать возраст по её внешнему виду было занятием неблагодарным.
– Гадаю, гадаю, всю судьбу предсказАю, - проговорила она нараспев Айне, покачивая своми широкими бёдрами при ходьбе
– Саир, это, кажется, по твоей части, - бросила Айна назад, не замедляя шаг.
– Я в подобных услугах не нуждаюсь.
– Зря отказываешься, красавица. За медяк всю судьбу узнаешь, за серебряный – что делать скажу, чтобы от плохого уйти. А за золотой – дам эликсир от всех несчастий.
– Нет уж, спасибо. Я как нибудь сама разберусь со своим несчастьем. Тем более оно у меня одно, - она бросила взгляд в сторону Саира и решительным шагом продолжила путь в сторону входа в «Пылающее сердце».
Арданка мгновенно переключила своё внимание на Саира, который выпустил из рук вожжи на фоне храпевшего рядом с ним Байлура.
– Ох, красавчик, - обратилась арданка к стрелку, медленно обходя телегу по окружности. Руки она держала на своих выступающих боках, как павлин, старавшийся оперением увеличить свои видимые размеры. – Тебе скажу одно – не жалей медяк, иначе попадёшь впросак. Узнаешь, где упадёшь, соломки подстелишь и не пропадёшь. Не скупись. Медяк – не золотой, не убудет с тобой.
Саир с озабоченным видом похлопал себя по карманам.
– Бабка, скажу тебе прямо – не на того ты напала. В карманах у меня пусто, а на душе грустно. Если заплатишь мне медяк – расскажу, что да как.
– Странный какой. Где ты тут бабку увидал? Я молода как цветок первоцвета по весне. Зачем мне тебе медяк платить, если я и так всё вижу и всё знаю? Это ты мне должен платить, чтобы судьбу свою узнать. Скажу тебе, как грусть унять.
– На грудь принять? Этот способ мне знаком, и хотя и весел он, но сейчас я о другом. Видать, очки тебе нужны, арданка. Ходишь, глядишь, а как пятак легко добыть – в упор не видишь. Гони золотой – скажу как добыть пятерной.
Арданка застыла не месте и убрала руки с боков.
– А ты случаем не наших кровей будешь? Уж больно складно вещаешь, и как говорить – знаешь.
– Это навряд ли. Но я арданец в душе. Перекати поле, охота пуще неволи. Хотя – кто знает. Говорили мне, что прабабка моя была уж больно черна волосами и пряма словами. Но, возвращаясь к меркантильному вопросу – что ты думаешь насчёт пятака?
– Платить тебе ничего не буду, - насупилась в ответ арданка. – Но если поможешь добыть пятерной – так и быть – получишь из него золотой. А если обманешь – нашлю проклятий на весь твой род и ещё на пару боковых колен для надёжности.
Арданка при этом зловеще улыбнулась, обнажив свои жёлтые зубы. Она завертела головой, отчего серьги в ушах стали звенеть как хрустальная люстра, которую задели головой. Саир перевёл взгляд на Байлура, который продолжал равномерно храпеть, игнорируя все звуки вокруг себя.
– Рядом лежит гном, с просонья глупый он. Общую добычу честно не хочет делить, пора его слегка проучить. Ты мне подыграй, возьмёшь себе пятерной, а с него мне отдашь золотой.
– Подыграть? И в чём подвох?
– Так я и говорю, что подвоха нет. Просто, если не лень, скажи какую-нибудь дребедень, когда он схватит меня за грудки. А он обязательно схватит, я гнома знаю. Поговоришь с ним – заработаешь себе на ужин, если он тебе конечно нужен. Ну можешь ещё в благодарность станцевать для меня танец живота на столе вместе со своим знойным ансамблем.
Саир махнул рукой в сторону толпы арданок, из которой к ним до этого вышла нынешняя его собеседница. Оставшиеся в стороне девушки были явно моложе стоявшей рядом с ним женщины. Одеты они были в ещё более пёстрые платья, а числу надетых на них ожерелий, колец, браслетов не было счёта, что, однако, не добавляло им особой красоты, которой они были лишены от природы. Девушки постоянно бросали на него свои пронзительные взгляды. Особенно выделялась на фоне остальных своим вниманием к Саиру широкощёкая девица, ростом и телосложением скорее походившая на молодую тролльчиху, чем на человека.
– Можешь уже начинать будить могучее существо, - сказал Саир стоявшей рядом с ним арданке, кивая на гнома.
Та осторожно подошла ещё ближе к телеге, подняла с края небольшую тростинку и стала осторожно тыкать ею в могучее плечо Байлура, который в ответ стал натужно сопеть и махать руками. В какой-то момент даже показалось, что гном стал давиться своим храпом.
– Кто ещё тут тычет в меня? – грозно заорал Байлур, размахивая руками и усаживаясь поудобнее на свою пятую точку.
Испуганная арданка отбросила тростинку в сторону, но Саир ту же подмигнул ей, успокаивая взглядом.