Стрелок. Извлечение троих. Бесплодные земли
Шрифт:
Повсюду стрелок видел их отражения: в стекле стен, в застекленной стойке, в большом зеркале позади нее, даже – на изгибах бокалов для вина в форме изящных колокольчиков, что висели за стойкой донышком вверх… бокалах таких же великолепных и хрупких, как пиршественная утварь.
В углу стояло какое-то сооружение, как будто слепленное из света. Оно вспыхивало и менялось, вспыхивало и менялось. Вот оно золотое, вот зеленое, вот желтое, вот ярко-алое, вот золотое опять. Поперек него буквами Высокого Слога было начертано
Ладно, не важно. Надо делать дело. Он тут не праздный зевака и не может позволить себе эту роскошь: разинув рот, глазеть по сторонам, пусть даже тут все так изумительно и загадочно.
Человек, который открыл им дверь, был, вне всяких сомнений, братом того, кто вел этот фургончик, как назвал эту машину Эдди (похож на охранника, предположил Роланд). Только этот – повыше ростом и лет на пять моложе, а на плечевом ремне у него – револьвер.
– Где Генри? – спросил Эдди с ходу. – Я хочу видеть Генри. – Тут он повысил голос: – Генри! Эй, Генри, ты где?
Никакого ответа – лишь тишина, в которой бокалы над стойкой, казалось, звенят, но звон этот так слаб, что недоступен человеческому уху.
– Мистер Балазар хотел бы сперва с тобой поговорить.
– Вы, что ли, его связали, а в рот ему сунули кляп? – спросил Эдди и вдруг рассмеялся, не дав Клаудио даже рта открыть. – Нет, что это я… да вы просто его накачали. Зачем возиться с кляпами и веревками, если можно вколоть ему дозу и он сразу уймется. Ладно. Пошли к Балазару. Раньше начнем – раньше кончим.
4
Стрелок смотрел на карточную башню на столе у Балазара и думал: еще один знак.
Балазар не поднял головы – он и так уже задирал ее к верхушке карточной башни, которая возвышалась высоко над столом, – а лишь поглядел на них поверх нее. Лицо его так и светилось дружелюбием и теплотой.
– Эдди, – сказал он. – Я рад тебя видеть, сынок, а то я слышал, у тебя были какие-то неприятности в аэропорту.
– Никакой я вам не сынок, – спокойно проговорил Эдди.
Балазар сделал жест, который мог бы означать одновременно печаль, иронию и недоверие: Ты меня обижаешь, Эдди, говорил этот жест. Ты очень меня обижаешь, когда говоришь такое.
– Давайте начистоту, – сказал Эдди. – Вы сами знаете, что все это могло завершиться одним из двух: либо они меня перекупили, либо меня отпустили с миром. Вы хорошо знаете, что они не могли уломать меня за какие-то два часа. И что, если б они этого добивались, им пришлось бы отвезти меня на 43-ю улицу, где меня бы допрашивали беспрерывно, давая только короткие передышки, чтобы я мог сблевать в раковину.
– Так они тебя перекупили? – мягко спросил Балазар.
– Нет. Им пришлось меня выпустить. Они следили за мной, но я их не вел.
– Значит, товар ты заныкал, – подытожил Балазар. – Невероятно. Ты непременно должен мне рассказать, как надо прятать два фунта кокса на борту пассажирского самолета. Это очень полезная информация. Как в том рассказе про тайну запертой комнаты.
– Я не прятал его, – сказал Эдди. – Но у меня его больше нет.
– А у кого же он? – спросил Клаудио и тут же вспыхнул, когда брат прожег его свирепым взглядом.
– У него, – улыбнулся Эдди, указав поверх карточной башни на Энрико Балазара. – Товар доставлен по назначению.
В первый раз после того, как Эдди ввели в кабинет, на лице Балазара промелькнуло искреннее чувство: неподдельное изумление. Мелькнуло и тут же исчезло. Балазар вежливо улыбнулся.
– Да. В одно место, о котором ты нам скажешь потом. После того, как ты получишь обратно брательника и свой товар и вы вместе отбудете в неизвестном направлении. Скорее всего в Исландию. Я правильно излагаю?
– Нет, – отозвался Эдди. – Вы не понимаете. Товар здесь. Доставка на дом. Как мы и договаривались. Потому что даже в наш век обмана есть еще люди, которые выполняют свои обязательства. Трудно поверить, я понимаю. Но это так.
Все уставились на него.
Ну как я справляюсь, Роланд? – спросил Эдди.
По-моему, отлично. Только не давай этому Балазару опомниться, Эдди. Мне кажется, он человек опасный.
Ты так думаешь? Тут я с тобой согласен, дружище. Я знаю, что он человек опасный. Очень, мать его, опасный.
Он опять взглянул на Балазара и легонько ему подмигнул.
– Так что теперь это вам нужно побеспокоиться о федеральных агентах, не мне. Если они сейчас явятся сюда с ордером, то может так получиться, что вас оттрахают, даже не раздвигая ног, мистер Балазар.
Балазар взял еще две карты. Руки его вдруг затряслись, и он положил их на место. Это длилось всего лишь мгновение, но Роланд заметил, и Эдди тоже: выражение неуверенности – может быть, даже страха – промелькнуло и тут же исчезло.
– Когда ты со мной говоришь, последи за своими словами, Эдди. Последи за собой и, пожалуйста, не забывай, что у меня мало времени, равно как и терпения, на выслушивание такой бредятины.
Джек Андолини вдруг насторожился.
– Они сговорились с ним, мистер Балазар! Этот кусок дерьма отдал им кокаин, а они подбросили его нам, пока делали вид, что ведут допрос!
– Никого здесь не было, – сказал Балазар. – И никто сюда не подберется, Джек, как тебе хорошо известно. Даже когда голубь садится на крышу, уже срабатывает сигнализация.