Стрелок. Путь в Туркестан
Шрифт:
Ответом на шутку капитана первого ранга были сдержанные смешки, но инженер, нимало не смутившись, продолжал:
– Таким образом, кафедра, где находится его превосходительство, будет боевой рубкой, а парты господ офицеров плутонгами [20] .
– А это что? – нетерпеливо спросил недавно поступивший в офицерские классы мичман Володя Лилье, показывая на стоящий на парте прибор с циферблатом.
– Что нужно сделать, чтобы открыть огонь по неприятелю? – продолжал Барановский. – Полагаю, ответ очевиден. Необходимо узнать дистанцию и сообщить
20
Плутонг – группа орудий, как правило, одинакового калибра, расположенных в одном отсеке и способных вести огонь по одной цели. Позднее заменен термином «батарея».
– Верно, – ответил Верховский. – Но что из этого следует?
– Соблаговолите объявить, каково будет расстояние до вражеского корабля.
– Да мне же откуда знать? Ну пусть будет пять кабельтовых!
Услышав это, Будищев повернул рукоять на стоящем перед ним механизме, отчего одновременно пришли в движение стрелки на приборах и остановились на цифре «5».
– А если восемь? – спросил начавший понимать, в чем дело, Пилкин, и по мановению руки изобретателя стрелки тут же показали на восьмерку.
– Да это же просто телеграф! – воскликнул все тот же мичман.
– Вы правы, – изобразил легкий поклон в его сторону Барановский. – Но хочу отметить, что данные приборы могут использоваться не только для передачи расстояний. Если поставить их несколько, то можно также указывать направление стрельбы, род снарядов, а также команды об открытии или прекращении огня и тому подобное. Таким образом, старший артиллерист из боевой рубки получит возможность дирижировать всей артиллерией корабля как оркестром. К сожалению, недостаток времени не позволил нам приготовить большее число циферблатов, с тем, чтобы более наглядно продемонстрировать возможности системы, но, как мне кажется, общий принцип вам понятен.
– А от чего питаются ваши приборы? – поинтересовался внимательно следивший за опытами Макаров.
– От гальванических батарей, – пояснил молчавший до сих пор Будищев. – А на корабле запитаем от судового генератора.
– От чего?
– От динамо-машины, – поспешил вмешаться Барановский.
– Это невозможно! – снова подал голос Лилье. – Динамо-машины дают сто пять вольт, чего изоляция ваших приборов не выдержит.
– Невозможно спать на потолке, – немного грубовато ответил вспыхнувшему молодому человеку изобретатель. – А для цепи поставим реостат, или понижающий трансфоматор, всего-то и делов.
– А мне нравится, – задумчиво заметил Пилкин. – Не надобно будет гонять вестовых с командами. А ежели совместить эти приборы с системой Давыдова [21] , то может получиться очень недурственно.
Идея о подобной передаче команд давно витала в воздухе. Барановский даже работал над чем-то подобным, но по привычке собирался использовать для неё пневматику. Дмитрий, достаточно случайно узнав об этом, сразу же предложил использовать электричество и довольно быстро изготовил действующий образец, а тут подвернулась поездка в Кронштадт…
21
Приборы управления стрельбой (ПУС) системы Давыдова, позволяли производить залп из всех пушек корабля в момент, когда плоскость палубы совпадает с плоскостью горизонта.
– Но это ещё не всё, господа! – снова привлек к себе внимание Барановский. – Есть ещё один прибор, который, как я надеюсь, будет иметь не меньшее значение для Российского флота.
– Да вы нас балуете, – барственно улыбнулся Пилкин. – Ну, показывайте.
– Извольте, ваше превосходительство, – кивнул инженер и обернулся к своему компаньону.
– У меня все готово, – ответил тот и жестом фокусника снял с соседнего стола покрывало.
Под ним скрывались какой-то громоздкий прибор, сплошь опутанный проводами, а также большой телеграфный ключ.
– Предлагаю вашему благосклонному вниманию, господа, беспроволочный телеграф!
– Как это? – удивился Верховский, оказавшийся ближе других к загадочному устройству.
– Он состоит из искрового передатчика и детекторного приемника, – продолжал пояснять Владимир Степанович. – Имея два таких комплекта, можно обеспечить устойчивую связь между кораблем и берегом, или несколькими кораблями в море, или же отдаленными пунктами на суше, между которыми по каким-то причинам затруднительно провести телеграфные провода.
– И что же, это работает? – не скрывая скепсиса, спросил адмирал.
– С помощью передатчика можно послать искровой сигнал, который и примет приемник. И если на то будет ваше позволение, то мы это немедля продемонстрируем.
– Вы?
– Ну, не совсем мы. Для работы с ключом приглашены два опытных телеграфиста с Кронштадтской станции. Прошу любить и жаловать, господа.
«Опытные телеграфисты» оказались усатым коренастым техником средних лет и совсем юным коллежским регистратором в новеньком вицмундире. И тот и другой чувствовали себя в блестящем обществе офицеров флота немного скованно, но старались не подавать вида.
– Ну, хорошо, приступайте.
– Соблаговолите написать сообщение, которое будет передано. Что-нибудь морское.
Услышав это предложение, Пилкин пожал плечами и написал на листке несколько слов, который у него с поклоном принял чиновник, занявший место у ключа. На долю его товарища достались наушники и через минуту они были готовы к работе.
Для начала регистратор передал несколько цифр на пробу, после чего, убедившись в работоспособности системы, начал передачу. Телеграфист уверенно записывал полученные сигналы на листок, а затем принялся за их расшифровку.
Надо сказать, что особого впечатления это действо на собравшихся вокруг господ офицеров не произвело. Стучал молодой человек довольно громко, и все решили, что техник вполне мог воспринять этот стрекот на слух и потому записал без ошибок. Но стоявшие с непроницаемыми лицами Барановский с Будищевым стоически выдержали и недоуменные взгляды, и шепотки с смешками, пока во входную дверь громко не постучали, после чего на пороге появился новый гость, в котором большинство присутствующих тут же признали лейтенанта Константина Нилова, командовавшего миноноской «Палица», в отряде Макарова. Нимало не смущаясь, он прошел к кафедре и, отдав честь начальству, бодро отрапортовал: