Стрелок
Шрифт:
[1] Слава Отцу, и Сыну, и Святому Духу. Как это было в начале, теперь, и всегда будет, вовеки веков. (лат.)
Макс.
Путы прошлого.
Это было невыносимо. Воспоминания становились всё острее.
В памяти Макса возникали реки, окрашенные кровью вардан и людей, крики ужаса сгорающих заживо, слёзы потерь над безымянными могилами. Тогда он ещё боялся всего этого, но не теперь. Постоянная борьба за выживание сделала его хладнокровным и бесстрастным. Он мог рассмеяться в лицо самой смерти, мог убить без колебаний и смело двигаться дальше с неоспоримой уверенностью, что ему всё по плечу. Не пугали даже
Но всё менялось, когда он забывался сном. В необъятных владениях Унтамо он оставался одиноким мальчишкой, преследуемый одним и тем же видением — он стоит один на краю, а из манящей бездны на него смотрят полные отчаяния и страха глаза женщины, ставшей ему матерью. Эти сновидения не оставляли Макса ни на мгновение, живо напоминая о том, кто он на самом деле. Не человек. Не вардан. Урод. Выродок.
Воспоминания…
Теперь он понимал, что забытье куда лучше. Закрыв глаза, Макс откинулся на спинку водительского сидения джипа. И каково было его удивление, когда из темноты на него смотрели смеющиеся изумрудные глаза, пылающие огнём страсти.
Раскосые глаза Киры…
Они встретились в дивном городке озёрного края Зальцкаммергут. Марк Йенсен, владелец международной сети гостиниц, собирался купить местный термальный центр и прибыл в Бад Ишль с целью прощупать почву.
Стоял жаркий вечер начала июня. В воздухе витал раздражающий еловый запах, и Марк спешил поскорее добраться до отеля. Жара утомляла Йенсена. Светлая футболка неприятно липла к влажному телу, ноги казались ватными, и голова отказывалась работать в нужном русле. Мысли одна бредовей другой взрывали мозг. странные образы не давали покоя. Тонкие пальцы расстегивают блузку, отшвыривают одежду, зарываются в его волосах. На губах — медовый вкус поцелуя. И кожа пылает от ее прикосновений. И он с ней, в ней, наслаждается, выпивает до дна, чтобы вновь и вновь сходить с ума.
И он не понимал, что за ерунда творится с ним.
До встречи с ней…
Наконец, Марк притормозил у бассейна. Он прикинул, располагает ли временем, чтобы окунуться, но покачал головой. На вечер были запланированы дела, не требующие отлагательства. Напоследок окинув воду взглядом, Марк поплёлся в отель.
Однако прохлада роскошного холла не принесла облегчения, суета персонала раздражала. Марк покосился
в сторону администратора, у стойки которого скопились новоприбывшие. Некоторых из уставших туристов Йенсен знал и не горел желанием встречаться. А пройти мимо незамеченным вряд ли удастся.
В отеле Марк проживал под чужим именем, как того требовали дела. Поэтому встреча со знакомыми, партнёрами, а особенно конкурентами могла сорвать долгожданную сделку.
Марк досадливо выругался и свернул к бару, стараясь затеряться в толпе отдыхающих и персонала. В дверях он остановился, вслушиваясь в звуки живой фортепианной музыки. Но элегантное звучание Моцарта волновало Марка Йенсена гораздо меньше той, чьи идеальные пальчики скользили по чёрно-белым клавишам. Что-то подозрительно опасное заныло в груди. Марк вздохнул, понимая, что ему никак не отделаться от назойливого желания, и, привалившись плечом к стене у входа, принялся разглядывать пианистку.
Шёлковое — Марк не сомневался — платье чуть ниже колена открывало стройные ноги в голубых босоножках на шпильке. Глубокое декольте подчеркивало высокую грудь, а золотая нить на спине переплеталась, словно паутина. Заплетённые в косу пшеничные волосы перетягивала бирюзовая лента, закрывающая уши.
— Ну здравствуй, принцесса… — прошептал Марк, когда музыка умолкла.
Сдержанные аплодисменты разнеслись по залу. Пианистка благодарно кивнула и, неожиданно посмотрев в сторону Марка, улыбнулась. Видеть его она не могла — полумрак скрывал Марка от посторонних глаз — но одно он знал точно. Давняя знакомая улыбнулась ему. Тоже ждала встречи?
И тут его повело. В буквальном смысле. Что-то схватило за шиворот и потащило к пианистке. Что-то невидимое, но осязаемое. Марк даже вспотел.
И вот, когда он очутился рядом, она даже не взглянула на него. Пролистывая партитуру, она была безучастна ко всему, в том числе и к нему. Его это разозлило.
Одним рывком Йенсен развернул стул, на котором сидела пианистка — от неожиданности та ахнула — и жадно впился в её губы. Конечно, это было глупо, ведь принцесса могла легко выставить его полным кретином перед всем отелем. А Марку не хотелось быть узнанным и вышвырнутым как из бара, так и из отеля. Но она повела себя неожиданно. Вздохнула — Марк так и не понял облегчённо или обречённо — и ответила на его поцелуй.
Ему казалось, что это длилось целую вечность. Поэтому, когда Марк с трудом оторвался от сладких губ и понял, что прошло всего несколько минут, он на мгновение растерялся. А потом схватил пианистку за руку, под косые взгляды персонала увлекая следом, ни на минуту не сомневаясь в её взаимности.
Оказавшись в пустом лифте отеля, Марк не выдержал — придавил принцессу к стене, навалившись всем телом, и только тогда увидел её глаза. Раскосые, цвета первой весенней травы, они горели желанием и страстью.
Как они добрались до его номера и оказались в постели Марка, он помнил смутно. Реальность перестала существовать, как только он заглянул в глаза пианистки.
Ведьма, — успел подумать он, и это стало его последней здравой мыслью.
А утром давняя знакомая исчезла, тем самым вызвав у Марка смутные чувства. С одной стороны, он обрадовался передышке. Можно было подумать, как вести себя с ней, когда она появится. А в том, что его
давняя знакомая придёт к нему вновь, Марк не сомневался. Ведь зачем-то она приехала в эти края в тот самый момент, когда и он? А с другой, ему крайне не нравилось играть по её правилам. Но иначе пока не получалось. Оставалось терпеливо ждать новой встречи.
Приняв душ, Марк Йенсен выслушал уйму обвинений делового партнёра по поводу сорвавшейся сделки вплоть до обещаний стереть Марка в порошок, если тот всё не исправит. Но Марк был не из пугливых, хотя и не отказывался, что совершенно забыл обо всех делах, когда увидел принцессу в баре. Из-за этого не явился на встречу с владельцем термального центра, но отступать не собирался.
Плох тот предприниматель, кто дарит миллионы конкурентам.
Марк Йенсен был успешным бизнесменом, акулой гостиничного бизнеса, и никогда не проигрывал. Тем более теперь, когда у него появился весомый повод для покупки отеля, где играла талантливая пианистка.