Стрелок

Шабельников Игорь Федорович

– Стрелок, это Гурон тебе засветил такой фингал?

– Нет, это твой вышибала. Ух, и здоровый же черт! Но я эго тоже лягнул, будь здоров. А всё из-за этого старого козла, Гурона. Я всего-то подошел поздороваться, – я приложил холодный стакан к глазу.

– А ты не лезь, видишь человек не в настроении.

– Не в настроении он! Вот я начищу ему харю. Где он сейчас?

– Ушел час назад. Парень, ты с Гуроном лучше не связывайся – очень не безопасный человек.

– Да что вы все заладили – опасный, опасный! Вот и Матис мне

тоже талдычил!

– Ты встречал Матиса, когда, где?

– Да, дня три тому назад, возле Затона.

– Надо же, оказывается Матис – жив! А мне говорили, что он погиб. Встретишь его, скажи, что я зла на него не держу, пусть заходит.

– Ладно, увижу – скажу. Так куда ушел Гурон?

– Я не знаю, и тебе лучше не знать! Гурон из клана странников! Очень опасные и мстительные люди.

– Подумаешь, мы тоже не лыком шиты и не валенком валены!

– Не хорохорься парень! Лучше забудь. Кстати, Гурон, уходя, что бы загладить свое «нетактичное» поведение, как он выразился, наказал тебя угощать сегодня за его счет.

– Вот это другое дело, тогда ладно, я не злопамятный. Ещё двойной. Нет, лучше дай целую бутылку. Слушай, а нет ли у тебя какой-нибудь работенки, а то я сейчас на мели?

– Есть, надо сопроводить караван с грузом на кордон, в составе группы.

– То, что надо, а когда?

– Послезавтра.

– Заметано! Сегодня я напьюсь до положения риз, тем более что за чужой счет. Завтра отосплюсь, а послезавтра, я как огурчик в твоем распоряжении, – сам подумал, действительно удачно всё складывается – иду на кордон по заданию бармена. Мое появление в баре после драки, выглядит случайным. Слежки можно не опасаться, тем более иду в составе группы. Башка у Гурона, побитая молью и радиацией, всё же варит исправно.

3. Кордон

На кордон мы пробились через бандитский заслон, потеряв половину охранения. Но груз доставили почти полностью. Бармен оповестил, что каждый выживший получит надбавку сто процентов. Сука, просто распределил деньги погибших среди живых. Ну да ладно, я выжил, и даже не ранен.

Гурона на кордоне не было. Ничего, подождем. Двое суток я отлеживался, в каком-то подвале, бражничал и отъедался. Наконец я заметил условный знак Гурона – три вороньих перышка воткнутых в доску забора. Пошел в бункер Сидоровича, спросить, нет ли работы. Есть, надо зачистить участок зоны от мутантов. За деньги – это мы завсегда, пожалуйста!

Перестреляв слепых псов, я возвращался на хутор Сидорыча. Пуля ударила в дерево надо мной, Вот же черт, и это самый безопасный участок зоны! Я упал на землю и перекатился за кочку. Вторая пуля ударила в кочку. Я перекатился вправо и юркнул в овраг. Ладно, падлы, я сейчас сориентируюсь. Таких как я, надо убивать с первого раза, а не с третьего. Всё, теперь вам пипец!

– Стрелок, иди сюда, хватит валяться, – раздался голос Гурона.

Я поднялся, отряхнулся и пошел к вагончику, из которого выглядывал Гурон.

– Гурон, тебе что, башку напекло, зачем палишь по прохожим?

– А зачем ты разгуливаешь по зоне как турист?

– Так это же кордон, до тебя тут было безопасно!

– Учишь, учишь тебя дурака, а ты как был пентюхом, так остался. В зоне расслабляться нельзя! Ты хоть хвост за собой не привел?

– Обижаешь, Гурон. Сюда я пришел с караваном по заданию бармена.

– Ладно, слухай сюда. Мне срочно надо выйти из зоны. Нужно прикрытие. Последнее время в зоне творяться какие-то непонятки. Зомби в зоне поменяли «окрас». Раньше это были в основном свихнувшиеся сталкеры, теперь чаще всего бандиты или военные.

– Точно, Гурон! Я тоже заметил!

– Военные и раньше не церемонились, захватывали любые участки зоны. Забрасывали лаборатории по изучению зоны. Но сейчас в зоне появились, какие-то секретные лаборатории. Похоже, что там проводятся опыты над людьми. Военные в этом участвуют, или прикрывают кого-то.

– А тебе что, больше всех надо?

– Не ёрничай, клан странников обеспокоен, мне поручено разобраться.

– Ну, если клан обеспокоен, тогда понятно! Взроем землю зоны сопаткой, но добудем правду-матку! О, слушай – стишок получился! Я прям поет!

– Поэт хренов, угомонись! Правду надо искать вне зоны, поэтому мы пойдем наружу.

– Мы? Я что, тоже пойду?

– Конечно, вот документы – ты, аспирант, эколог, Стрельцов Мстислав Степанович. Я при тебе военный сталкер – сопровождающий.

– Гурон, ах простите, Незнам Незнамович Гуронов, кокой из меня аспирант – у меня же десять классов образования, детдомовских.

– Да по экологии зоны ты теперь любого профессора заткнешь за пояс. А насчет «легенды» не беспокойся – вот возьми. Тут всё, фотографии и имена сокурсников, преподавателей и прочее. Заучи всё на память, это на случай допросов.

– А что, будут и допросы?

– Не думаю, но надо быть готовым.

– Вот же, предупреждал меня бармен, мол, не связывайся с Гуроном – опасный человек! И Матис, говорил то же самое, а я, дурак, не послушал!

– Ты разговаривал с Призраком, где, когда? – Гурон с удивлением уставился на меня.

– Каким призраком? С самим Матисом я разговаривал! Живой он! Погорел он, правда, в последний раз изрядно. Хоть и голый, но живой и весёлый. Во всяком случае, был таким на прошлой неделе возле Затона.

– Знаешь, что давай присядем, и ты мне подробно опишешь свою встречу с Матисом.

Я пересказал Гурону всё во всех красках и деталях. Рассказал и про шрам в виде птичьей лапы на щеке.

– Так вот, Матис и Призрак один и тот же, если можно так выразиться, «человек».

– Постой, постой! Я слышал, что Призрак погиб.

– Точно, а я сам видел в первый раз труп Матиса, три года тому назад. Понимаешь?

– Ни черта я не понимаю. Тот человек, с которым я разговаривал не Матис?