Стрелок
Шрифт:
— Дебилы, это пришелец, а не монстр, и за шестнадцать минут он не оставит от поселения ни кусочка! Вам всем нужно валить. Прямо сейчас!
Наш спор прерывает нарастающий гул. Острое зрение фокусируется на дороге, ведущей от перевала в сторону террасы с домами.
Спокойствие зимнего пейзажа нарушает одинокая фигура, появляющаяся из снежной пелены. Креллик[1] движется с плавной грацией полностью уверенного в себе существа. На нём серебристые доспехи, поверх которых наброшен мешковатый чёрный балахон с капюшоном. Под ним виднеется какая-то бесцветная,
Пришелец двигается быстро, но не лихорадочно. С внешним спокойствием он оценивает ситуацию, за долю секунды оглядев поселение.
По мере приближения убийцы меня всё сильнее охватывает дурное предчувствие и странное нездоровое любопытство, которое заставляет человека, стоящего на крыше, заглянуть за грань. Мортидо — влечение к смерти.
Охранники, расставленные по всему карьеру, замечают нарушителя и бегут ему наперерез. Осязаемое напряжение висит в воздухе, когда с оружием наизготовку они окружают чужака. Целый десяток бойцов против одного, но на их лицах написана неуверенность.
Не замедляясь, Креллик продолжает шагать, и вокруг него, как кольца от брошенного в пруд камня, распространяется мерцающая рябь. Когда первый охранник — один из двух Квазаров — делает выпад, клинок в его руках распадается в мелкую пыль ещё до того, как достигает цели. Это зрелище оставляет растерянного стражника на мгновение беззащитным.
Второй стрелок, вооружённый автоматом, прицеливается, но не успевает нажать на курок, как его оружие растворяется с тихим металлическим шипением.
А потом люди начинают умирать.
Кожа, окружающих людей слезает, открывая пунцовую плоть, но и она растворяется за удар сердца, обнажая выбеленные кости, которые, в свою очередь, осыпаются прахом. Через миг не остаётся и его.
Всё это сопровождается непрерывным пронзительным жужжанием, похожим на звук электрического тока, бегущего по проводам. Это по-настоящему нервирующий шум, как будто работает механизм, разбирающий материю атом за атомом.
Креллик, словно нарочно, даёт своим жертвам долгую секунду, чтобы ощутить и прочувствовать страх, ужас неотвратимой смерти, а затем играючи, беспечно обрывает чужие жизни.
Его жертв разрывает и перемалывает с безжалостной эффективностью. Кровь даже не успевает долететь до земли, превращаясь в мельчайшие хлопья.
В одно мгновение наступает хаос.
Редкие охранники, оставшиеся в живых, кричат и в ужасе молят о пощаде, но пощаду не даруют. Нова продолжает бесстрастно шагать, и каждая жизнь вокруг него уничтожается с безжалостной точностью.
Убийца, которого явно не затронула устроенная им резня, продолжает приближаться, подавляя любые попытки сопротивления. Летящие в его сторону пули и гранаты дезинтегрируются. Он подступает к барьеру из мешков с песком, их сдувает. Следом наступает черёд зданий.
Первым поддаётся металлический сарай, где хранятся инструменты, его стены и крыша распадаются на мерцающее облако мелких частиц. Металлическая конструкция рушится, как замок из песка, встречающийся с приливом.
Далее на очереди ряд брошенной карьерной техники, тяжёлого оборудования, предназначенного для самых сложных задач. Всё это обращается пылью. Шестерни, гидравлика и стальные рамы растворяются в небытии, оставляя после себя лишь светлеющую дымку в холодном воздухе.
Грузовики, когда-то использовавшиеся для перевозки материалов, разваливаются с приглушённым потрескиванием. Шины сдуваются, образуя тонкий резиновый туман, а металлические тела тают, превращаясь в мерцающие частицы, которые уносятся ветром.
Та же участь постигает общежитие и все остальные постройки. Их стены теряют свою структурную целостность, превращаясь в каскад мелких частиц, которые танцуют в воздухе, как призрачное конфетти. Крыши и опоры рушатся, а окна разлетаются градом стеклянных осколков, чтобы через мгновение исчезнуть.
Со стороны кажется, что это не сцена насилия, а скорее сюрреалистическая трансформация. Сила Креллика воздействует на саму ткань рукотворного мира, превращая его в бесплотные фантомы, растворяющиеся в заснеженном пейзаже. Нова стирает не только людей, но и всё, что могло напоминать об их существовании.
Поселение перестаёт существовать всего за несколько минут.
Я обнаруживаю себя бегущим, но не в горы, а в сторону бункера. Не ради попытки отсидеться там, а потому что жизнь неведомого китайца чрезвычайно ценна. Он не имеет права сгинуть здесь. Его сила слишком важна, чтобы исчезнуть. Быть может, она ключ ко всему.
Не могу сказать, почему я решаю, что Креллик пришёл не за мной. Интуиция? Или мозг сопоставляет маршрут Зверобоя и выводит траекторию, которая упирается в ракетную шахту.
Горгона не отстаёт, и на её лице я вижу те же эмоции, которые испытываю и сам. Опустошение от невозможности помешать происходящему. Сейчас Креллик — это волк, попавший в курятник, и никто не способен его остановить.
Я считал себя сильным по меркам Сопряжения, но теперь вижу собственными глазами, что такое настоящая сила. Супернова — это не обладатель самой большой пушки, Супернова — это божественное олицетворение разрушения. Это Катастрофа, как и говорил когда-то Счастливчик Бранои.
Впервые я реально жалею, что потратил аркану на прокачку, а не активацию Регрессии.
Позади нас десятки людей с криками растворяются. Их оружие бесполезно, как бесполезна дубина пещерного человека против атомной боеголовки. Жители с беспомощным ужасом наблюдают за тем, как их близкие превращаются в облако пыли, уносимое холодным ветром. Звуки агонии и отчаяния наполняют воздух, теряясь на фоне бессмысленной бойни.
Однако даже среди этого ужаса некоторые не сдаются, верят, что Избавитель появится и спасёт их. Они стоят вместе, с оружием наперевес, полные решимости защитить то немногое, что у них осталось.