Стрелок
Шрифт:
Вернувшись в полк, я продолжил жить обычной жизнью. В воздух ни разу не поднимался, немцев просто не было, в Горьком тоже тихо, я им там посоветовал иногда работать под меня в эфире, как будто Кот у них, и сдав машину, мой «Миг» и Никита остаются тут, машину принял другой лётчик, я собрался. Мне парадную форму приготовили, чемоданчик, всем полком собирали, знали куда направляюсь, и вот так напутствовали. На машине отвезли на центральный аэродром, где стоял новенький «Ли-2», их недавно выпускать начали, три пробные машины, видимо этот из той партии. Тут ждали и англичане, пятеро, из посольства, и ещё кто-то, возможно разведка. Из наших был я, ещё двое лётчиков, трое представителей наркомата иностранных дел, и двое парней которых я сходу так опознать не мог, а по повадкам особисты. Из лётчиков нас трое было, инструктора. Англичане, увидев меня, оживились, подошли руки пожимали, говорили, как рады что я к ним отправляюсь. А уж как я рад, до зубовного скрежета.
А полетели мы к моему удивлению не куда-нибудь на юга, через Африку, а на север. Мурманск был нашей целью. Там с аэродрома нас на машинах, видимо со всего Мурманска собирали представительного вида, отвезли в порт, и посадили на английский эсминец, что уже через час, ближе к ночи, покинул
Само плаванье особенно не запомнилось, шли на максимальном ходу. Да так, что по корпусу изредка проходила дрожь, но зато мы смогли дойти до Англии достаточно быстро. Мы с парнями, а они оба были не боевыми лётчиками, а инструкторами из Качинского военного авиационного училища, больше гуляли по палубе, да спали. Ну я ещё зарядкой занимался. Не люблю, когда всё тело затекает, и деревянным становится. Также мы общались, те описывали свою работу, и я нашёл школу обучения лётного состава не просто в удручающем состоянии, а в ужасном. Некоторые, так называемые лётчики военного времени, выпускались с шестью часами налёта, просто топлива не было, тогда как у немцев, пока такой курсант, не налетает двести часов, причём именно на том аппарате на котором будет воевать, в разных условиях, днём, в темноте, в облаках, его просто не отправляют на фронт. Занимательный эпизод готов рассказать. Один довольно известный немецкий лётчик-«эксперт», сбитый над нашими территориями, не мной, вот как описывал общение со своим новым ведомым. Поясняя что делать в сложных условиях своему ведомому:
— Если мы встретим большую группу русских, сразу отрывайся от боя. Уходи со снижением, делай вид что сбит, беспорядочно падай, а у земли выводи машину и уходи к нашим. А я тут как-нибудь сам…
В противоположность, в советской авиации, когда молодые лётчики прибывают в полк, их закрепляют за ведущими, опытными лётчиками-фронтовиками. Те с налётом двадцать-двадцать пять часов, шесть это крайности, зачастую видя боевую машину в первый раз, так как их учили на «УТ-1» и «УТ-2», должны в полёте не отрываться от ведущего. Его задача прикрывать ведущего, буквально ценой своей жизни, что зачастую и бывало. Если тот отоврался, да ещё вернулся, трибунал гарантирован. Такие лётчики жили один-два боя, край пять-шесть. Редкие единицы воевали три-четыре месяца или полгода. Героями становились так совсем за редким исключением. Потому-то уже известные Герои, советские лётчики, все до одного довоенного обучения с немалым налётом. Также и в полках, те ведущие что имели немало сбитых, и которые именно сбивали, имея одноразового ведомого, так тоже были опытными, с ещё довоенной подготовкой. По сути, лётчики из училищ — это натуральное пушечное мясо, направляемое на фронт, что буквально завалить немцев трупами. И вот кто заботится о своём боевом пополнении лучше? Наши или немцы? И как объяснить если потери на фронтах три против одного, но чаще шесть-семь против одного? И счёт сбитых отнюдь не в нашу пользу. Вот так и получается, что у нас у лётчиков тоже есть своё пушечное мясо. И когда кто-нибудь начинает рассказывать, как наши лётчиками пачками сбивали немцев, не верьте. К сорок третьему ситуация не выправиться, мы лишь будем воевать с немцами на равных, но в небе немцы будут драться ожесточённо до конца войны, так что каждую победу наши летчики вырывали с кровью и болью.
Примечательным был рассказ от одного из инструкторов, у него брат служил в штурмовом полку, капитан, Герой Советского Союза, между прочим. Вот тот и описал жизнь в штурмовом полку, которая мало чем отличалась от того что было у истребителей, но и тут своя жесть была. У меня натурально волосы на загривке встали, когда я этот рассказ слушал. Так вот, приходит в полк молодое пополнение, получает машины «Ил-2», в основном видя их впервые, и не успев облетать, так пару раз в воздух поднимались, как следует срочное боевое задание, а для штурмовиков обычно такая срочность означает смертельное задание, когда возвращаются единицы, а бывало, что и вообще не возвращаются. Особенно если мост бомбить, где зениток как собак не резанных. Что делает командир? Отдаёт приказ. Мол, никаких своевольностей, делай как я. Они летят к мосту, переходят на бреющий полёт, и над водной гладью устремляться к цели, обычно появляясь неожиданно для немецких зенитчиков, и буквально в считанных метрах от моста, командир эскадрильи тянет ручку на себя. Если варежку не зевал, то успеваешь дёрнуть штурвал на себя, а если нет… То расчёт капитана оказывался верным, двое-трое, реже один, всегда врезаются в мост. Соответственно происходит детонация боеприпаса, рвутся бомбы и мост уничтожен, второй заход делать не нужно, напомню, зенитки в готовности, и вряд ли кто эту атаку из штурмовиков пережил бы, и эскадрилья с небольшими потерями, где-нибудь на подходящей цели освободившись от груза, бомб и ракеты, возвращается в полк. Там естественно оформляют наградные листы, посмотрено, описывая что их сын или сыны, поступили как настоящие Герои, направил свою боевую машину на мост. Подло? Да что вы, война идёт. Или вся эскадрилья ляжет, или так осознанно подставить одно-двух. Напомнить кто эти молодые лётчики? Пушечное мясо. Да и сам я хоть и в «ПВО» служил, немного знаком с этой кухней, и подготовка Люфтваффе у меня вызывает искреннее восхищение, а со службой в ВВС Советского Союза у меня только один вопрос… а на хрена я в зенитчиках не остался? Тут, наверное, сам же отвечу, что «ПВО», это не передовая, и после первого боя из молодого мяса я стал более полезным, но всё равно пушечным. Это сейчас я считаюсь опытным лётчиком, вполне состоявшимся, а раньше на меня больше как на выскочку смотрели. Да-да, так оно и было.
Да уж, наговорились. В порту, я даже и не знаю в каком, мы сошли на берег, потом машины, аэродром, и полёт на транспортном самолёте. Не знаю эту модель, у лётчика спросил, оказывается «Альбемарль», проектировался как бомбардировщик, но используют как транспортник. Британской постройки. Уточнил как машина, и по горячим заверениям британца, говорившего что машина чудо как хороша, понял, что полная хрень. Летело с нами с десяток человек, мы трое, ещё четверо наших из представительства, один вроде авиационный инженер, не успел к отправке судна с истребителями, и англичан трое. Мы общались с экипажем пока летели, парней оттого видимо и выбрали, не только инструкторы, но и на английском вполне уверенно лопочут. Один неплохо, другой заметно хуже, но понять можно. Мы добрались до Лондона, о да, аэродром, который нас примет, располагался в тридцати километрах от окраин столицы наглов. У англичан вообще воздушная служба поставлена отлично, везде посты и раскиданы небольшие полевые аэродромы с истребителями. По двадцать пять-тридцать машин. Радары работают. И если немцы летят, по маршруту на них ориентируют ближайшие истребительные части. То ли дело высотники, на них осталось смотреть и только скрипеть зубами. Остановить их было нечем, и немцы себя тут чувствовали безнаказанными.
Аэродром, на который мы прибыли, был стационарный, и похоже в мирное время тут стояли гражданские службы и осуществлялись мирные гражданские рейсы по другим странам. То есть, это был довольно крупный аэродром, с двумя бетонными полосами разной длины, и большим парком самолётов. Одних истребителей тут было три вида разных моделей, а также бомбардировщики, ещё столько же, ну и плюс нас сюда направили. Кстати, «Мигов» пока нет, видимо мы прибыли раньше, и те где-то задержались на железной дороге. Сканер всё отлично показывал, и я смог определится с расположением местных подразделений. И да, нас повели не к строениям, а штабу. Там были видны следы бомбёжки. Да и на полосах они имелись, у стоянок самолётов. То, есть этот аэродром немцам хорошо знаком и те с нечастной периодичностью устраивают тут налёты. А летали точно не часто, иначе разнесли бы тут всё. Большая часть техники вообще стоит не укрытая, а лишь под маскировочными сетями. Одна бомба изрешетит осколками пять-семь аппаратов. Думаю, тут как раз высотники и работают безнаказанно. Цель крупная, промахнуться даже с высоты трудно. И что важно, как сообщил полковник, он тут старший командир на аэродроме, встречал нас у трапа, сейчас над Англией летал немецкий разведчик на «Юнкерс-86». Визуально с аэродрома мы его не видели.
— Господин полковник, если мне предоставят готовый к вылету «Спитфайр», с оборудованием для полётов на высоте, то я собью его.
На меня посмотрели, как на идиота, с некоторой брезгливостью, что в присутствии королевской четы громко испортившего воздух. Однако один из англичан, что прилетел с нами, попросил полковника выделить такой самолёт. Тот кивнул, как будто ему отдали прямой приказ, и тут же стал командовать. Уже вскоре меня облачили в утеплённый высотный костюм, выдали шлемофон, и парашют, карты боевых действий не дали, меня с аэродрома будет сопровождать звено истребителей, и оно же меня сопроводит обратно, чтобы не заблудится. До наступления темноты осталось часа два, успеем. Правда есть хотелось, думал на аэродроме покормят, но раз тут такое дело. Вы не считайте меня таким вот прям отважным авантюристом, или как будто я хочу показать себя перед англичанами. Даже и не думал, мне нужно сбить этого немца и обозначить себя, чтобы немцы узнали о моём тут появлении. Это необходимо для дальнейшего моего плана. За время плаванья я уже всё успел обдумать, и понимая, что зачастую буду импровизировать, всё равно буду следовать тому плану что разработал. Хребет его у меня довольно чётко прописан. Если проще, на аэродром придут немцы, чтобы уничтожить меня и мой истребитель, а без этого сбитого как у меня всё получится связать в стройную линию? Смекаете? Так что мне нужно поиграть с немцем, чтобы тот на всю Англию и половину Франции разорался как его сбивают на предельной высоте, и сообщил обо мне. Немцы тоже не дураки и дважды два сложат правильно, особенно если им подсказать.
Машина у англичан оказалась на удивление лёгкой в управлении, с «Мигом» точно, даже не знаю, как англичане будут учиться на нём. Машина набирала высоту, а я, управляя одной рукой, второй свободной достал из кольца термос-контейнер с горячей её едой, и открыв крышку, достал хлеба с вилкой, в контейнере была тушёная картошка с курицей, и приступил еде. Сам себя не покормишь, кто покормит? На англичан надейся, но и сам не плошай. А запивал стаканом свежего молока из Испании. Я успел поесть, и как раз горячий шоколад пил, когда нас наконец вывели на немца. Я уже был на одиннадцати, четвёрка англичан того звена что меня сопровождали, начали заметно отставать. Ну а я полез на высоту и не спеша, смакуя, погнался за немцем. Тот дёргался. На высоту лез, и вопил в эфире, мне об этом по рации сообщали, что происходит. И так потихоньку догнав его, подбил двигатель, а потом и второй, также нарушив рули убавления. И вращаясь, тот понёсся к земле. А неплохое вооружение у «Спита», две пушки, про четыре лёгких пулемёта не говорю, а они так, для массовки. Сбил я немца как раз над береговой линией, тот драпал к себе. Никто из него не выпрыгнул. Упал в море в ста метрах от берега, а я, спустившись, полетел в сопровождении той же четвёрки обратно к аэродрому. Ну вот, начало и положено. Осталось дождаться прибытия эшелона с «Мигами», и как их доставят на аэродром, можно будет начинать. Да и «Спитфайров» нужно набрать побольше под видом их уничтожения, машина мне понравилась, и кабина просторная, может ещё что из бомбардировщиков возьму. Однако сначала узнаю, что это за машины. И этот истребитель нужно вернуть, он полковнику принадлежит, тот свою машину мне выдал. Та неплохо была собрана, почти как на ручной сборке, но серийная.
Солнце почти зашло, когда «Спит» под моим управлением докатился до конца взлётной полосы, за мной садилось то звено что меня сопровождало, и остановился. Я довольно улыбнулся, открывая фонарь и выбираясь на крыло. К счастью тут не было русской привычки поздравлять со сбитым, выражая радость хватанием и подкидыванием в воздух. Просто радостно лыбились и старались похлопать по плечам, так выражая свою радость. А до этого рожи кривили, сволочи лицемерные. Ну и руку пожать. Уж это я выдержу. Лётчики, что меня сопровождали, были в восхищении и в не меньшем недоумении, описывая всем, кто пожелает слушать, как я поднялся на невозможную высоту на «Спите» половника, и сбил-таки немца. Те этого не видели, вне пределов видимости с аэродрома происходило, а сопровождение и наблюдатели на земле вполне, сообщив. Так что радость была, потом нас пригласили в местную столовую. Я уже сдал всё что мне выдали, парни пока я был на вылете, отнесли мои вещи в казарму, где нам выдали общую комнату, тут также и мужики из наркомата проживали, один точно докладчик от разведки, или других служб.