Стрелы Сехмет
Шрифт:
— Это действительно «Граводиум»! — усмехнулся Хропотов. — Напрасно вы так. Я не собирался вас ни травить, ни опаивать.
— Что вы тут делаете?! — выдавил я, наконец.
— Обязательно расскажу. Когда взлетим, ладно?
— Вы следили за мной?
— Конечно.
— Давно?
— С тех пор, как вам сделали операцию. Это моя работа — приглядывать за тем, что представляет ценность.
— Хотите сказать, вы мой телохранитель? — я иронически усмехнулся, хотя ни капли веселья не чувствовал.
— Не совсем, —
— Что вам нужно?
— Зачем вы летите в Сидней?
— Это моё дело. Я на больничном.
— Вы должны находиться в клинике.
— Я себя отлично чувствую. Нянька мне не нужна.
— Ну, разумеется. А помощь?
— В чём?
— Да бросьте! — усмехнулся Хропотов. — Я из контрразведки. Вы стали чьей-то марионеткой, лейтенант. Вас это устраивает?
— Нет.
— Поэтому вы и летите в Австралию, я прав? Можете не отвечать.
— Я думал, вы командуете ВС Московского округа.
— Официально — да. На самом деле, это прикрытие.
— Почему вы живы?
— Потому что меня не было в машине. Думаете, я бы уцелел, если бы в меня впилился грузовик?
— Едва ли. А как же водитель?
— Это была кукла. Просто марионетка на дистанционном управлении. Мы использует таких, чтобы вводить врага в заблуждение.
— Чем я заслужил ваше внимание?
— Мы поняли, что вами интересуется… некая сторона. Чтобы убедиться в своей правоте, послали вам голопанель. За вами следят, Адитумов, и эти люди решили, что мне есть, что вам сказать. Попытались убрать. Так нам стало ясно, что вами занялись. Простой приём, но всегда срабатывает! — разведчик коротко хохотнул.
— О ком вы говорите?
Хропотов явно имеет в виду людей, влезших в моё тело и взломавших мой мозг. Возможно, у него есть ответы на все мои вопросы. Или хотя бы на некоторые.
— О военных, разумеется. О клике Таросова. Разве вы ещё не поняли?
— Была мысль.
— Вы пропали некоторое время назад. Всего на сутки, в свой выходной. Что скажете об этом?
— Да, — признался я, понимая, что отпираться бесполезно, — Меня похищали. Не помню ничего, что с этим связано.
— Не знаете, что с вами делали? Кто? Где?
Я отрицательно покачал головой.
— Если бы знал…
— Так мы и поняли. Вы пытаетесь восстановить события, и я вам помогу.
— Почему?
— Потому что моя работа предотвращать… инциденты. И сейчас вы — часть одного из них. Ещё когда начались массовые заражения киборгов, мы поняли, что кто-то затеял большую игру. За вами следили, и после вашего исчезновения нам стало ясно, что это неспроста. Вы просто исчезли — а это не под силу Экзорцисту, уж извините. У вас иная подготовка.
— Согласен. Значит, вы не знаете, что со мной?
— Увы, нет. Но надеюсь, вы поможете мне разобраться.
— Я лечу в Австралию как раз для этого.
— Берёте меня в команду? —
— У меня есть выбор?
— Как всегда и у всех.
— Расскажите, что происходит. У вас же должны быть предположения.
— Всё дело в следующем году, — немного помолчав, ответил разведчик.
— А что с ним не так?
— Наступает год Чёрного дракона, как вы знаете.
— И что?
— Правление Мафусаилов подходит к концу. Эпоха перелома.
— Они останутся во главе страны, просто станут машинами. Не вижу ничего радикального в подобной перемене.
— Нет?! — Хропотов удивлённо поднял брови. — Совсем?
— Да к чему вы клоните?! — не выдержал я.
— Нами станут править машины, лейтенант! Не люди.
— А-а, вы об этом.
— Кажется, вы не придаётся этому значение?
— Я не разделяю паранойи тех, кто боится восстания компьютеров. По-моему, это из сферы фантастики.
— Я тоже. Мы стремимся к тому, чтобы сохранить Мафусаилов. Дракон имеет два значения, лейтенант: с одной стороны, это мудрость, а с другой — Сатана. Правление Мафусаилов означает первое, их падение — второе. Потому что военные неизбежно погрузят наш мир в хаос.
— Зачем им это?
— Они боятся, — Хропотов пожал плечами. — Я знаю это, потому что много их повидал, пока служил генералом ВВС.
— Чего? — спросил я. — Чего они боятся?
— Машин. Опасности, которую они могут нести. Того, что не сумеют с ней справится. Я их понимаю: такова их работа. Но нам не нужна диктатура. Мафусаилы должны остаться во главе страны. Вы согласны?
— Вполне. Я не знал, что существует возможность…
— Того, что этого не произойдёт? — закончил за меня Хропотов. — Дело не в голосовании. Закон о продлении правлении Мафусаилов, разумеется, примут. Если не случится чего-то непредвиденного.
— Например?
Разведчик пожал плечами.
— Мало ли. Знали бы, не суетились бы.
— Чем могут быть опасны Мафусаилы? Это просто смешно!
— Согласен. Куда бы ни было помещено сознание, оно функционирует независимо от того, органическая или кремниевая основа его поддерживает. Да и кого считать человеком? Велика ли разница между биороботом, то есть хомо сапиенсом, и киборгом? Об этом слишком долго спорили, так что я думаю, все доводы вам известны.
Я кивнул. Уж к параноикам, боящимся восстания ИскИнов, я точно не относился.
— Нельзя сравнить мышление человека и машины уже хотя бы потому, что даже внутри вида оно сильно рознится. Почему дегенерат имеет право называться человеком, а искусственный интеллект, сочинивший симфонию к пятидесятилетию основания Дворца искусств, нет? Да и нужно ли быть существу похожим на человека, чтобы обладать личностью? Является ли хомо сапиенс эталоном? Думаю, с этим можно поспорить. Вы согласны?