Стрелы Сехмет
Шрифт:
Карл вскочил, хватаясь за спинку кресла на колёсиках. Оно отъехало, и он упал на пол, не в силах удержать равновесие. Я направился к нему, опустив огнемёт, под стволом которого трепетал крошечный огонёк.
— Кому ты сообщил о нас? — спросил я, стараясь говорить как можно спокойнее.
На лице Карла отражалась борьба: он не знал, что безопаснее — солгать или сказать правду. Прошло секунд пять.
— Отвечай же! — не выдержала Мила.
Карл вздрогнул и на мгновение прикрыл глаза.
— Я позвонил, — произнёс он срывающимся голосом. — Не знаю, кто они. У меня есть только номер и кодовое слово. Клянусь! Так все поступают, иначе нас всех уже пересажали бы!
— Кто все?! — спросил я, ничего не понимая.
— Ты о чём? — вмешалась Мила. — Ну-ка, поподробней!
— Все подпольные врачи рано или поздно попадаются, — объяснил Карл. Он уже почти взял себя в руки и поднялся на ноги. Стоял, правда, опираясь о стол, и не сводил глаз с огнемёта. — Но некоторым позволяют продолжать, только с условием.
— Стучать на всех, кто к ним обращается? — спросил я.
— Нет. Не на всех.
— А на кого?
— Нужно сообщать лишь о тех, у кого серьёзные раны. Поймите, если бы я не позвонил, мне грозили бы крупные неприятности! Меня посадили бы! — в глазах Карла был заметен настоящий ужас. Кадык двигался, словно жабры у вынутой из воды рыбы. — А может, и убили бы! — добавил он сипло.
Казалось, ещё немного, и он потеряет сознание.
— Но я же твоя сестра! — произнесла Мила тихо. — Я спасла тебе жизнь, трусливый подонок!
— Я вернул тебе долг! — визгливо ответил Карл, поднимая на неё глаза. Его трясло, он едва стоял на ногах. — Заштопал эту девку по совести, клянусь! Никто не сделал бы такую операцию лучше!
Мила презрительно сплюнула на ковёр, который вовсю тлел вокруг почерневшего и прогоревшего до остова дивана. На потолке образовалось здоровенное чёрное пятно, с которого капал пластик.
— Умоляю! — прошептал Карл, глядя на меня. — Я не виноват, я был вынужден!
— Из-за тебя…! — начала Мила, но я жестом попросил её замолчать.
— Мы уходим, — сказал я. — А тебе советую вызвать пожарных. И не только сюда, но и в гараж. Сначала мы заглянули туда.
Я проложил стерк-тоннель, и мы с Милой исчезли из квартиры хирурга за секунду до того, как он начал медленно сползать на пол. Лицо у него было бледное, как мел, даже несмотря на багровые отсветы пламени.
Мы снова находились в гостиной Милы. Я снял со спины баллоны и аккуратно положил огнемёт в ящик. Затем сел в кресло — в нём ещё недавно сидел один из агентов.
— Засранец! — бушевала, тем временем, Мила. Она металась по комнате, как тигр в клетке, её красный гребень подрагивал от возмущения. — Гнида! Никогда бы не подумала, что он меня подставит!
— Не бери в голову, — проговорил я, стараясь её успокоить. — Он обычный человек, который дорожит своей шкурой.
— Он ничем не рисковал! — Мила остановилась напротив меня. — Никто не узнал бы, что мы у него были. Мы вошли и вышли по этим твоим чёртовым тоннелям, нас не видела ни одна душа!
— Он перестраховался.
Я понимал, что она права, и её двоюродный брат — трусливая, неблагодарная скотина, но мне хотелось её утешить.
— Если бы из-за него с тобой что-нибудь случилось! — вырвалось у Милы, и она резко замолкла, глядя на меня почти со страхом.
Я прикрыл глаза, потому что вдруг понял: эта некрасивая женщина ко мне неравнодушна. Её заставила мне помогать не дружба и не солидарность. Я не должен пользоваться чувством, на которое не могу ответить.
— Амос! — тихо окликнула меня Мила.
Осторожно, словно боясь потревожить больного.
Я открыл глаза и улыбнулся.
— Спасибо, Мила. Ты сделала всё, что требовалось. А теперь я должен поместить тебя в безопасное место — пока всё не уладится. Потом ты получишь повышение и целую коробку наград — об этом я позабочусь. Всё-таки, ты помогла обезвредить государственных преступников.
Я встал — может быть, слишком поспешно. Мила смотрела на меня ошарашенно — она явно не ожидала такого поворота. В её глазах мелькнуло понимание.
— Болтливая дура! — прошептала она едва слышно.
— Куда ты хочешь? — спросил я, делая вид, что её реплика прошла мимо моих ушей. — Где тебя не станут искать?
Мила отвела взгляд. На её лице появилось безразличие.
— Это надолго?
— Нет. От силы на пару дней.
— Тогда пусть будет Златоуст. У меня там есть друзья, они меня спрячут.
— Тебе нельзя будет пока пользоваться кредиткой.
— Понимаю. Это не проблема. Я потом с ними расплачусь, — голос у Милы стал бесцветным и отстранённым.
Я ничем не мог ей помочь: сердцу не прикажешь.
— Конкретный адрес?
— Нет. Переправь меня на центральную площадь.
Пока я прокладывал стерк-тоннель, Мила не смотрела на меня. Я чувствовал исходивший от неё холод. Сделал шаг и заключил её в объятия. От неожиданности она вздрогнула.
— Спасибо! — сказал я. — Если бы не ты…
— Хватит! — прошептала она, глядя мне в глаза.
И исчезла. Я отправил её в Златоуст.