Стреляй, я уже мертв
Шрифт:
— Ты прав, не примет. Но, по крайней мере, мы с тобой понимаем всю боль ее отчаяния, это ведь для нее первый настоящий удар судьбы. Вот видишь, какой на самом деле бред — эта самая вера, которая разлучает двух молодых людей и не дает им быть вместе. Когда-нибудь настанет день, когда эта помеха навсегда исчезнет, и я надеюсь, что я доживу до этого дня.
— Мухаммед тоже страдает, — хмуро ответил Ахмед.
— Я знаю. И вот что я тебе скажу, Ахмед. Мне кажется такой глупостью, что люди убивают друг друга только лишь потому, что считают, что их Бог лучше,
— Мы с тобой не враждуем.
— Ты прав, это христиане не терпят евреев, хотя и мусульмане тоже депортировали сефардов. Вы тоже не позволили им остаться самими собой. В общем, нам пытались навязать свои истины и убивали за них, но по крайней мере иудеи и мусульмане способны уважать друг друга и жить в мире, хотя и вы и не позволяете нашим молодым людям влюбляться. Но мы хотя бы не убиваем друг друга.
Ночная мгла уже давно окутала Святую землю, а они все еще беседовали, куря одну сигарету за другой. Ни один так и не уснул до утра.
Но вот наступил день, полный ароматами праздника. Айша излучала красоту и скромность. Марина, Кася, Дина и Саида помогали ей облачаться в свадебное платье.
Мухаммед и Марина вполне вежливо поздоровались, но тут же стали избегать друг друга. Мухаммед сразу присоединился к гостям, а Марина не отходила от группы женщин. Заметив, как нервничает Айша, Марина взяла ее за руку, стараясь успокоить.
Дина с большой ответственностью занялась свадебными приготовлениями, заручившись помощью своего брата Хасана, как всегда щедрого. Она хотела произвести как можно лучшее впечатление на семью Юсуфа Саида. Она знала, как много значит для Юсуфа мнение его матери. Дина попросила Саиду оказать особое внимание этой женщине, чтобы та ни в чем не нуждалась. Что же касается Лейлы, то Дина вынуждена была признать, что ее невестка, когда пожелает, может быть весьма обходительной; так что Дина поручила ее заботам сестер Юсуфа.
Она с беспокойством смотрела на побледневшую Айшу, опасаясь, что та расплачется прямо во время церемонии. Она не выглядела счастливой, но Дина утешала себя тем, что в этом нет ничего страшного, все невесты перед свадьбой нервничают. Да и сама Дина, когда ее выдавали за Ахмеда, умирала от страха, а теперь она даже представить не может, что у нее мог быть другой муж. Они были счастливы все эти годы, и счастье омрачила лишь смерть детей. Дина еще оплакивала маленького Измаила другого ребенка, родившегося мертвым, и которого ей не позволили даже увидеть.
Но все прошло, как положено, и теперь ее дочь стала женой Юсуфа. Дина огляделась и с облегчением вздохнула, увидев, как женщины окружили Айшу. Мать Юсуфа держалась с ней очень ласково, а Марина ни на шаг не отходила от подруги. Как все-таки жаль, что эта еврейка никогда не примет ислам! Она была бы хорошей женой Мухаммеду.
За праздничной трапезой гости неустанно болтали и казались очень довольными. Дина без устали подносила все новые блюда, жадно вслушиваясь в обрывки разговоров. Кое-кто из гостей негромко переговаривался, вспоминая о повешенных арабах и высланных евреях. Дина невольно
Дина улыбнулась, когда вошли музыканты, которых нанял Хасан, чтобы развлечь гостей.
— Ты с ума сошла! — прошипел Ахмед. — Как тебе в голову взбрело нанять музыкантов?
— Это подарок от моего брата Хасана... Он ничего не сказал мне об этом...
— Ты бы мне тоже ничего не сказала, даже если бы и знала.
К ним подошла улыбающаяся Кася.
— Чудесная свадьба, не правда ли? Жаль, Анастасия не пришла, ей так хотелось увидеть вашу дочь в свадебном наряде...
— Вполне понятно, что она не захотела развлекаться, зная, что ее муж в тюрьме, — ответила Дина. — Но я соберу для нее тарелку сластей, пусть тоже хоть немножко порадуется.
В это минуту послышались шум и крики, и в дом, яростно расталкивая гостей, ворвались вооруженные люди. Это были полицейские Кемаля-паши. Один из них направился прямо в сторону Ахмеда.
— Ахмед Зияд, — объявил он, в то время как двое других заломили Ахмеду руки за спину. — Ты арестован за участие в заговоре против султана, а также в деятельности, направленной против империи.
— Но это невозможно! — воскликнул Мухаммед, вставая перед полицейскими. — Должно быть, это какая-то ошибка. Мой отец ни в чем не виноват. Мы — верные подданные султана.
— А ты, должно быть, Мухаммед Зияд? — осведомился офицер. — Знаем такого. Имей в виду, мы держим тебя на заметке. Пока у нас нет приказа тебя арестовать, но скоро и до тебя дойдет очередь. А твой отец — предатель, и его будут судить по закону. Так что лучше уйди с дороги, а не то...
Мухаммед не двинулся с места, и тогда один из полицейских толкнул его с такой силой, что он бы непременно упал, если бы Самуэль не поддержал его твердой рукой.
Самуэль вслед за Мухаммедом обратился к полицейским:
— Ахмед Зияд — мой арендатор, и я могу засвидетельствовать, что он — честный человек и верный подданный султана, как и мы все. Информаторы ввели вас в заблуждение.
— Ну надо же, вы ручаетесь за предателя? Так может быть, вы и сами такой же предатель?
— Я подам на вас жалобу...
Один из полицейских ударил его по лицу; из разбитой губы потекла кровь. Самуэль даже не дрогнул, но тут наперерез полицейским бросился Михаил.
— Довольно! — крикнул он. — Да как вы смеете? У нас свадьба. Этот человек, — кивнул он на Ахмеда, — не сделал ничего плохого, как и любой из нас. Это какое-то недоразумение...
Один из полицейских ударил его по лицу. Другой ударил Мухаммеда, который бросился на помощь отцу.
Всё без толку. Несмотря на всеобщие протесты, Ахмеда увели.
Дина и Айша рыдали в объятиях друг друга; ошеломленные гости спешили покинуть дом, в который пришла беда.
— Кто-то на него донес, — высказал свое предположение Юсуф, едва ушел последний гость.