Стремление к героизму будет вознаграждено
Шрифт:
— Наконец, после дороги до замка и скромного баловства едой перед горячим, я готов познакомить вас с главной драгоценностью, что у меня только есть!
Яр подал сигнал слуге позади себя открыть еле заметную дверь, из которой несколько минут назад вышел он сам — петли протяжно заскрипели, отворяя проход в следующее помещение, на пороге которого уже стояла молодая девушка. Виляя широкими бедрами больше нужного, она грациозно прошла несколько метров и остановилась рядом с отцом. Два аккуратных светлых локона близ ушей еще покачивались после движений, щекоча ее белую кожу и едва закрывая серые глаза; тонкие брови и маленький нос молодили Фейниль лет на шесть, из-за чего дать
Нарядили княжну в соответствии с невинностью той: прямое платье белого цвета с почти достигающими пола пологами могло похвастаться кровавой бармой с бляшками в качестве украшения и стоячим кареобразным воротником с золотой вышивкой и шелком на нем. Рукава одеяния представлялись узкими и оканчивались опястьем из красной ткани дорогого пошива и нанесенным сверху при помощи лучших ниток незаурядным орнаментом, а завершало сей образ красавицы висящее на шее дочери князя короткое ожерелье из белого золота с невероятно редкими в силу неподвластности моря для человека жемчужинами.
Длинная коса Феи свисала до талии и сверкала маленькими осколками разноцветного стекла, прикрепленных к длинной ленте, что цирюльники идеально вплели в затейливую прическу девушки. Ее скромная улыбка и невысокий рост, особенно заметный на фоне отца, дополняли сложившийся образ милой и очаровательной прелестницы — за такую красоту мужчины обязаны сражаться.
— Моя дочь Фейниль Медио, судари! — гордости Яра не было предела.
— Она определенно стоит этого турнира! — восторженно заключил сидящий рядом с Лиром боярин. — До чего же хороша!
— Феи уже двадцать два года, но она до сих пор не замужем, — более скептично отнесся к девушке другой аристократ, с черной, словно мазут, густой бородой. — Что Яру мешало укрепить свои позиции раньше? Надобно думать, с его дочуркой не все так радужно, как кажется.
— Не все ли равно, что скрывается под этой завораживающей личиной? В случае победы тебе дадут не только ее трахать, когда вздумается, но и к тому же подарят множество земель.
— Через несколько лет, если будешь хорошо себя вести, — совсем не разделял энтузиазма собеседника бородач. — Знавал я таких дев и скажу только одно — это бестия доведет тебя до белого колена. Бои лишь первое и самое легкое испытание.
Диалог Линур слушал вполуха: скользнув взглядом по Фейниль и мимолетно отметив ее бесспорную неотразимость, он беззазорно вытаращил глаза на то и дело посматривающих в его сторону Лумана, Харрафа и еще двух мужчин. Один из них, крупный, высокий, с рыжей шевелюрой на голове и острой щетиной на лице, должно быть, никто иной, как сам Даин Гемм — только такой здоровяк способен уложить отпрыска Фаудов на лопатки.
Не отводя взгляда от образовавшейся четверки ни на секунду, Лир бился в догадках, что общего главный претендент может иметь с Луном и своим сильнейшим соперником, и причем здесь он сам.
— Да начнется пир! — тем временем провозгласил губернатор.
Словно поджидавшие у дверей поварни стольники тут же стали вносить в гридницу один поднос с зажаренными тушами животных за другим. Аппетитный аромат разносился по всему помещению от жареных лебедей, целых поросят на вертелях, нарезанной говядины и запеченной свинины. Сочные, обжаренные в собственном соку куски мяса пронеслись мимо первого и второго столов, отправившись сначала к хозяину замка, дабы позволить ему отрезать самые желанные части из приготовленного и лишь затем накормить остальных. Дальше приносили блюда размерами меньше, но оттого ничуть не менее вкусные: фаршированные овощами грудки, верченые почки, зайцы в лапше, жаворонки в шафране, рассольные петухи с имбирем,
Не заставили себя ждать и скоморохи, впорхнувшие в зал через главный вход и тут же начавшие играть на балалайках, домрах, гуслях и свирелях, вдобавок распевая веселые песенки. Чувство праздника охватило и расслабило почти каждого из аристократов, позволяя им на какое-то время забыть о предстоящих сражениях и отдохнуть с удовольствием. Линур, ранее лишь воображавший вместе с деревенскими ребятами пиры, не остался в стороне и быстро поддался соблазну, став лакомиться всем подряд, включая алкоголь, вопреки вчерашнему совету заговорщиков оставаться в трезвости.
Большие куски мяса гостям приходилось нелепо разрезать на ломтики поменьше собственными кинжалами, а в случае их отсутствия аккуратно отрывать еду руками или кусать ее целиком. Лир из-за этого какое-то время мучился, без конца пачкая руки, пока юноша напротив примерно его возраста в красивом строгом кафтане не сжалился, поделившись с ним сталью. Трапеза пошла легче.
Многословностью в застолье Линур не блистал, разумно опасаясь сказать лишнего — он больше слушал, поддакивая и смеясь, нежели что-то рассказывал сам. Так парень узнал о прошлых турнирах, на которых бывали сидящие рядом с ним бояре, о запомнившихся им дуэлях, победителях и купленных судьях, коих после раскрытия факта о взятие посула четвертовали. Узнал он и о терзающих душу историях, когда участники подобных мероприятий сгоряча требовали боя до смерти, уже заранее проиграв, и родственники или товарищи этих глупцов бросались останавливать своих неразумных близких, чаще всего не добиваясь успеха и в течение следующей минуты наблюдая, как погибает их родная кровь или брат по оружию. Глупость и дурость посчитали одни за столом — отвага и честь возразили им вместе с Лиром другие.
Допив очередной бокал вина, Линур уже знал как, сколько времени и из чего делался пьянящий напиток в его руках, а также был осведомлен о крупнейших винодельнях по всей Империи и семьях, помимо Датура, что ими владеют. Он даже успел похвастаться своим обновленным клинком, получив одобрение остальных, и оценил мечи будущих оппонентов, многие из которых оказались хуже подаренного Рафом.
Пир проходил задорно и пышно, поэтому когда некто дотронулся левого плеча ненастоящего бастарда, тот и не подумал, что случайное, как ему показалось, прикосновение в действительности может являться заранее оговоренным знаком, и лишь бросил неодобрительный взгляд вслед неосторожному мужчине. Лиру понадобилось не менее десятка секунд, дабы ясная мысль в голове, наконец, пробилась сквозь туманность разума и пробудила в нем воспоминания о разговоре ушедшего дня. Он посмотрел на стул, где до этого сидел Харраф, и обнаружил там пустое место.
Зачинщики могли рассказать ему не всю правду, могли вывернуть все наизнанку в угоду своим целям, однако Линур вразрез любым сомнениям обязан помочь им в убийстве Фауда хотя бы ради собственного благополучия — Яр сразу прознает, коль он останется в стороне, тем самым поддержав интересы одной из семьи-основателей. Вдобавок обещанное за помощь вознаграждение не только позволит Лиру отдать долг за купленную лошадь, но и не оставит его без еды на другой стороне Ущелья. Гляди и на новые вещи останется. Цена за материальные блага не из дешевых: подлое убийство неугодного многим человека, который стремится выиграть состязание.