Стремянка в небо
Шрифт:
– Да мне то что, - вздохнула Светлана.
– Разбирайтесь. Кстати, откуда вы сами-то знаете, что это не вампиры?
– Вампиров не бывает, - отрезал Антон Павлович.
– Доказано научным подразделением нашего Отдела.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
За час до чая с пирожками у тетки Светланы
Изба полнилась сонным дыханием. Посапывала Мария Семеновна, богатырски храпел так и не пошедший домой Степаныч, свистел носом Шотик Арменович, даже Марс, заспавшись, перебирал лапами и повизгивал. Наверное, овчару снилось, как от него убегает кот, нагло укравший кость, для надежности заныканную под подушку хозяина. Федор в дом так
– Полуночничаешь?
Петя от неожиданности подпрыгнул.
– Тьфу, блин, напугал! Так заикой сделаться можно!
– Ну, извини, не думал, что ты такой нервный, - голос Арменыча звучал виновато.
– Чего сидишь-то?
– Не спится, - развел руками Петя.
Арменыч с кряхтением уселся на соседнюю табуретку и облокотился на стену.
– Вот мне тоже. Тишина давит, на нервы действует. Кажется, закричит сейчас кто-то или в дверь ломиться начнет.
Он передернул плечами.
– Наговоришь, - Петя отвернулся от окна, встал, задернул занавески. Сразу стало уютнее, по крайней мере, ночь в окно больше не заглядывала.
– Давай, чаю, что ли попьем?
– Хорошая мысль.
– Пойду поставлю.
Чайник вскипел быстро.
– Тебе какого варенья?
– Я лучше с песочком, - Арменыч кинул в бокал две ложки сахарного песка и принялся с шумом его размешивать.
– У меня еще настойка есть, - вспомнил Петя.
– Хорошая, клюквенная. Сам настаивал.
Шотик Арменович заколебался. Было видно, что настойки ему хочется, но признаться в этом он боится - соседка Катерина Андреевна засовестила. В свое время она сильно настрадалась от мужа-алкаша, в связи с чем имела на спиртное аллергию. Всякий, кто проявлял в питие несдержанность, вызывал ее искреннее возмущение. Шотик Арменович знал за собой подобную слабость, а учитывая то, что пару дней назад они с Петей и Федором хорошо посидели и попасть за это ему не успело... В общем, гнева ее он опасался.
– Она почти дамская, - правильно понял его сомнения Петя.
– По сто грамм и баиньки. К тому же Катерина Павловна все равно не узнает.
– Наливай, - сдался Арменыч.
Петя споро достал бутылку из-под водки, где плескалась наливка глубоко красного цвета, и из новенького шарпа стал метать на стол колбасную и сырную закуску.
– Куда столько?
– запротестовал старик.
Петя пожал плечами:
– Бережно сохраняемая традиция. Понимаешь, матушка из богатой семьи, до революции, по крайней мере, семья была богатой. Потом раскулачивание, выселение, возвращение... Мыкались долго, я ничего этого, конечно, не застал, знаю семейную историю только по маминым рассказам. Дом, где сейчас Сельпо нам раньше принадлежал. Представляешь? Так и не вернули. Да и хрен с ними. Собственно я к чему веду? Мама помнит, что в детстве, когда приходили гости, всегда стол богато накрывали, для нее это символ богатства. Еще бы, потом-то намаяться пришлось, картошка вареная за лакомство была. А если еще и с молоком, вообще счастье великое.
Собственная откровенность Петю удивляла - он не относился к людям, которые с удовольствием посвящают окружающих в хитросплетения семейных судеб. Он сомневался, что Арменычу его рассказ интересен, но остановиться не мог. Сказывалось пережитое, а может, свой отпечаток наложила бессонная ночь. В развязывании языков ей нет равных.
Арменыч слушал с интересом.
– Понятно, - подытожил он, когда Петя замолчал.
– Я-то раньше думал, чего у тебя на вещи мозги повернуты, а тут вона чего: наследственность плюс комплексы.
Непонятно было, шутил он или говорил серьезно.
– Иди ты, - махнул парень рукой. Ему уже становилось стыдно. Расхвастался, понимаешь, предками. Пусть они аристократами не были, но в жизни много чего добились, а это не каждому аристократу под силу.
Арменыч его чувств не заметил.
– Хороший домик у вас. Был, - рассуждал он.
– Два этажа, снизу камень, вверху дерево. Солидно. Сколько лет прошло, а все как новенький. Жалко, что сейчас он неухоженным выглядит.
– Еще бы, без хозяйского-то присмотру. Все вокруг колхозное, все вокруг мое. В результате получается, что бесхозный. Давай о чем-нибудь другом поговорим?
– предложил сменить тему Петя.
– Меня беспокоит, куда делись мертвецы - признался Арменыч, деликатно зажевывая наливку кружком копченой колбаски.
– Вот они есть, вот их нет: фокус-покус. Так не бывает - закон сохранения энергии не велит. Если где-то убыло, значит, где-то обязательно прибыло. Вопрос только где. А ну как они, покойники эти, врасплох нас возьмут? Мы не знаем, где у них логово! Вдруг вообще посреди деревни!
– Ну, это ты загнул, - усомнился Петя.
– Где у нас в Вышелесе прятаться? На огородах? В погребах среди солений? Не смеши!
– Тебе только кажется, что негде, - возразил старик, начав старательно загибать пальцы:
– Маратов дом, разрушенная церковь. Мало? Да хоть свое семейное гнездо возьми!
– Чего, чего?
– не сразу въехал Петя.
Арменыч пояснил:
– Я сельпо имею в виду. Сам же говорил, что дом раньше вашей семье принадлежал. Вспомни, магазин-то только на первом! А на втором у нас что? Правильно, бывшая библиотека. Этаж давно заколочен, там лет десять не ступала нога человека. Чем не хаза для монстров?
Петя плеснул наливки в опустевшую рюмку Арменыча. Себя тоже не обделил. Наливка требовала зажевать себя остреньким сыром. Что Петя и сделал, уцепив с блюда самый лакомый кусок. Из-под стола раздался вздох, полный обиды.
– На, на, проглот!
– Петя сунул надкусанный сыр под стол и обратился уже к Арменычу:
– Надеюсь, проверять мы не полезем?
Его опасения имели под собой почву. Иногда Арменыч демонстрировал любопытство и бесстрашие двенадцатилетнего пацаненка, а не убеленного сединами старца. Были, были случаи...
Старик выглядел задумчивым.
– Может, того, мужичков соберем? - предложил он.
– Ну, непорядок же: какая-то пакость по деревне шастает безнаказанно, людей жрет! Прочешем Вышелес частым гребнем, поймаем, расспросим, э?
– Хрена там, - покачал головой Петя.
– Почему это хрен? Придумка хорошая, зря ты так, - обиделся Арменыч, но парень не обратил на его обидку никакого внимания. На фразе "людей жрет" в голове у него щелкнуло, и мир озарился светом понимания.
– Слушай, Шотик Арменович, - начал Петя, удивляясь, как не додумался до такого раньше, - тебе не кажется, - он покрутил в воздухе пальцами, - что нам показывают спектакль? Яркий, красочный, с богатыми декорациями, но спектакль? А мы смотрим, развесив уши и хлопая в ладоши.