Стремянка в небо
Шрифт:
– Давай я вперед пойду. И сворачивай-ка ты к огородам, вряд ли на картофельных грядках оставлена засада.
– А вдруг покойники?
– Раньше думать надо было! Определяйтесь быстрей: к кому вы желаете попасть на глаза - к покойникам или патрулям?
После минутного размышления Арменыч выбрал покойников, что позволило подслушать, где сейчас находится Антон Павлович, и спокойно дойти до нужного дома.
Огородами, кстати, оказалось гораздо короче. Покойники их не побеспокоили.
Всю обратную дорогу Шотик Арменович, не переставая, бурчал. Его бурчание сводилось к следующему: "они...они...,
У калитки бойцы распрощались, еще раз настоятельно посоветовав не высовываться со двора. Во дворе эстафету принял Марс. Петя вдруг понял, что отчетливо различает рыжий подпал своей собаки, георгины, высаженные матерью под окнами и каменные плиты дорожки. "Неужели утро?" "Да", подтвердил налетевший ветерок. Он принес с собой крик первого петуха. День начался. Марс с завыванием зевнул и полез в будку, всем своим видом показывая, что день днем, но собаке необходим полноценный отдых. Петя его прекрасно понимал. Он сам с нетерпением ждал того момента, когда можно будет упасть в кровать, чтобы поспать хотя бы пару часиков. В обычный день парень перетерпел бы, обошелся без сна, но ночь выдалась слишком уж богатой на события. Петя элементарно выдохся. Он чувствовал себя сделанным из чугуна, настолько тяжелыми были тело и мысли. Слава богу, хоть на работу идти не надо было. Добраться до вожделенной кровати помешал Арменыч.
– На том свете выспишься, - провозгласил он.
– Кто бы сомневался, - Петя со стоном повернулся к старику:
– Давай потом, а?
– Потом может быть поздно.
– Слушай, что с тобой происходит, скажи на милость?
– терпение у парня окончательно лопнуло.
– Чего тебе неймется?
Он тут же устыдился собственной вспышки. Старик смотрел на него выцветшим карим взглядом, в котором старческая беззащитность мешалась с огнем, свойственным молодости.
– Ладно, извини, - буркнул Петя.
– Ты же знаешь, я когда сонный, все что угодно наговорить могу. Только, не в обиду будет сказано, и вы шебутной какой-то в последнее время. Вас случайно не покусали?
– осведомился он, словно невзначай ощупывая глазами старика в поисках изменений. Шутка шуткой, но его предположение вполне могло обернуться правдой.
– Я вот чего думаю, Петр, - сразу взял быка за рога Арменыч. Последнюю реплику парня он оставил без внимания.
– Первым делом нужно осмотреть места, пользующиеся дурной славой. У нас в Вышелесе этим могут похвастаться Маратов дом и старая церковь, та, что у леса. Я не ошибаюсь?
– Правильно, - подтвердил Петя.
– А с чего ты взял, что искать нужно именно там? Чем тебя болота не устраивают? Экспедиция пропала именно в болоте, зеленые мхи тоже там поблизости находятся.
– Петь, ты совсем ку-ку?
– Арменыч постучал согнутым пальцем по голове.
– Включи мозги. Ты мне сам говорил о театральности происходящего, значит, искать нужно в местах с легендой, куда народ по доброй воле не сунется.
– Сомнительно как-то, - покачал головой Петя.
– Самому не нравится. Но начинать с чего-то надо? И ты, кстати, учти, что на обыски болот у нас не хватит ни сил, ни времени. Пусть ими Антон Павлович занимается, не зря же столько народу и техники пригнал.
Петя засмеялся.
– Чего смешного?
– обиженно поинтересовался Шотик Арменович.
– Анекдот вспомнил, - то ли так недосып сказался, то ли стресс выходил, но история показалась Пете неожиданно смешной.
– Это какой?
– Ой, да вы его, наверное, знаете. Про то, как мужик кольцо потерял, а поскольку была ночь и ни зги не видно, искал его под фонарем.
Недоуменный взгляд в ответ.
– Потом расскажу, - сквозь хихиканье смог произнести парень. Он подозревал, что уже через некоторое время анекдот ему самому покажется несмешным.
– Просто мы искать пришельцев собираемся по той же методе: под фонарем, где светлее.
– Анекдоты потом рассказывать будем. Сначала дело. Начнем с Маратова дома, он ближе.
– Ружье брать?
– деловито осведомился Петя.
– У тебя на него разрешение есть?
– Вот еще, разрешение. Зачем мужику разрешение? А вдруг война?
– Угу, угу. Ты еще признайся, что у тебя на огороде пулемет закопан.
– Ты откуда знаешь?
Арменыч опешил:
– Неужто угадал?
– Ну. Дед Семен с Гражданской приволок. Хорошая машинка, рабочая. Но только тс!
– Ладно. Ты не говорил, я не слышал. Тут пулемет не спасет, тут умом работать надо! Мы - разведка, умная, хитрая и всеведающая, а в качестве грубой силы пусть выступает Специальный отдел.
– Давай хотя бы Марсика захватим, - попросил парень. Он считал, что дыма без огня не бывает, и дурная слава на пустом месте не образуется. С собакой он чувствовал себя гораздо увереннее. Пес и предупредит и защитит, если что. Хотя с нечистой силой ничего нельзя сказать наверняка.
Марс как будто чувствовал, что в нем нуждаются, он уже крутился у ног хозяина, преданно заглядывая тому в глаза.
– Куда ж мы без него, - проворчал Арменыч.
– Ты потихоньку выдвигайся, а я сейчас сигареты из сумки вытащу и догоню. Только потише идите, ладно? Не привлекайте внимания.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Удивительно, но Маратов дом с его дурной репутацией находился не где-нибудь на отшибе, а почти в середине деревни. С каждым годом он ветшал все больше и больше, постепенно превращаясь в развалины. Однако до полного разрушения ему еще было далеко.
Когда-то, всего пятьдесят лет назад - ничтожный срок для деревенского дома - он выглядел по-другому. Построенный для большой семьи, дом сиял зеленой масляной краской. Кружево наличников, послание языческой Руси, радовало взгляд прохожих сложностью узоров. А балкончик! Пузатый балкончик, куда выходил просторный чердак, выглядел не по-деревенски роскошно. Он превращал одноэтажное строение в двухэтажное. По летнему времени за его ограждением пыхтел самовар. В нем горело, отражалось солнце, и сам он был маленьким солнцем, собиравшем вокруг себя членов семейства.
Время шло. Многочисленное старое поколение повымирало, молодое же обзаводиться детьми не торопилось. Кто-то спился, кого-то приманили другие места. И как-то вдруг оказалось, что в огромном доме остались только два человека: дед Марат и его сын Виктор. У золотого самовара никто больше не собирался, он покрылся пылью, найдя вечное упокоение в кладовке.
Виктор пил, и пил, как полковая лошадь воду. "До усрачки" выразилась бы мать деда Марата, если бы дожила до этого позорища. Нужно ли говорить, что в короткое время Виктор допился до смерти, оставив отца одного на всем белом свете. Банальная история. Таких историй происходит тысячи и тысячи. Заканчиваются они тоже одинаково: после смерти последнего владельца, словно тараканы из углов, налетают наследники, которым старики при жизни нужны особо не были, зато нужен был земельный участок с домом. Здесь получилось так, да не так.